Фаворит короля | страница 39
— Если леди позволит, я провожу ее.
Принц оглядел зал, увидел сэра Артура Мейнваринга и кивком подозвал его к себе.
— Ее светлость проводит один из моих придворных, — заявил принц, чтобы поставить фаворита на место. И по-мальчишески добавил: — Здесь я распоряжаюсь.
На этот раз, несмотря на всю приобретенную светскость, сэру Роберту было трудно сдержать себя. Он отвесил подошедшему к ним сэру Артуру официальный поклон и вдруг с удивлением увидел, что леди встала и что щеки ее пылают.
— Ваше высочество, но мною вы не распоряжаетесь, — смело объявила она принцу и столь же смело встретила его растерянный взгляд. В одно мгновение девочка превратилась во взрослую женщину. — У меня нет иного хозяина, нежели мой супруг, а в его отсутствие я сама распоряжаюсь своей судьбой. — И она перевела взгляд на фаворита. — Благодарю вас, сэр Роберт, за предложение меня проводить.
Принц Генри опомнился: он понял, что зашел слишком далеко, что вел себя, как мальчишка, и что леди Эссекс права. Но это нисколько не охладило его.
Он слегка поклонился и решил оставить за собой последнее слово — слово, как можно более оскорбительное для сэра Роберта.
— Ваша светлость, — объявил он юной леди, — надеюсь, сей эскорт сможет доставить вам удовольствие. Этот джентльмен — большой мастер говорить любезности, — и, сбежав по ступенькам, направился к королю.
После него балкон покинула и леди Эссекс. Следуя за ней, сэр Роберт отодвинул плечом сэра Артура, будто какую-то досадную помеху. Леди Эссекс сказала:
— Сэр, я не одобряю манер его высочества.
— Мадам, вы столь милостивы, что потрудились словами пояснить мне свои поступки. Но дурные манеры — это не самое главное. Я сумею о них забыть.
— Вы великодушны, сэр Роберт.
— Я всего лишь пытаюсь поставить себя на место другого. Обычно дурные манеры происходят от вздорного характера. Но, возможно, будь я на месте его высочества, я бы тоже не стерпел, если б меня прервали.
Навстречу им шествовала ее мать, которой Карр передал ее драгоценную дочь, после чего направился к королю. Он не видел провожавшего его взгляда — взгляда, полного грусти.
Глава VI
ТЕННИС И ПСОВАЯ ОХОТА
Король Яков примечал, что его любили отнюдь не столь пылко, как заслуживал бы человек его дарований и ума. По правде говоря, это печалило его с раннего детства. Иногда он чувствовал себя таким одиноким, что кидался в крайности — в отчаянной попытке купить любовь он рассыпал свои милости и дары направо и налево, без всякого разбора. Порой ему удавалось убедить себя, что вот от этого джентльмена или от иного он наконец-то получил так страстно желаемую им любовь и верность. Но он не мог не видеть, что вся нация в целом — от простолюдинов до аристократов — взирала на него без должного уважения.