Леди Эссекс, все еще пребывавшая после расставания с сэром Робертом в сладких грезах, беспрекословно последовала за принцем.
Она оперлась о парапет балкончика и смотрела вниз, на огороженный барьерами квадрат, где собралась толпа городских зевак. В центре квадрата ходил по цепи огромный бурый медведь, он то останавливался, раскачиваясь и рыча, то продолжал свое кружение.
Теперь в голосе его высочества уже не было той живости, как в разговоре с Карром: теперь в его тоне звучало даже легкое раздражение, будто гальярда давала ему какие-то права.
— Этот человек, Карр… Почему вы приняли его приглашение?
Дерзость подобного вопроса неприятно ее поразила. И лишь вспомнив о том, что перед нею принц Уэльский и ее будущий король, она удержалась от того, чтобы выказать негодование.
— По той же причине, по которой я приняла ваше, ваше высочество. Он оказал мне честь, пригласив меня на танец.
— «Честь»! Фу! Это слово здесь неуместно. Разве так просто оказать честь вашей светлости?
— Ваше высочество, вы слишком высоко меня ставите — я всего лишь простая девушка.
— Именно потому я и не хочу, чтобы ваша простота была обманута.
— Каким же образом сэр Карр может меня обмануть? — В ее глазах сквозило озорство, и принц рассердился еще сильнее.
— Ах, вы ведь можете вообразить его Бог весть кем, а на самом деле он — обыкновенный шотландский выскочка.
— По-моему, вы, ваше высочество, просто недолюбливаете этого человека. Разве шотландское происхождение — повод для упрека?
Принц прикусил губу и взглянул на нее, но она улыбалась так бесхитростно!
— Этот человек вам не ровня; он выскочка, едва ли из благородных.
— О, мне кажется, вы ошибаетесь — я обнаружила в нем большое благородство.
— Я имею в виду происхождение, а не манеры.
— Но я всегда считала, что благородство манер важнее благородного происхождения. А его манеры безупречны. Он не сказал ни о ком ни одного дурного слова.
Этот откровенный укор вконец разозлил принца.
— Так вы его защищаете!
— Пока не вижу в этом нужды. А почему ваше высочество заговорили о нем?
— Почему? — Он закашлялся и принужденно рассмеялся. — И верно, почему? Ведь у нас с вами есть куда более интересные темы для разговора.
Выкрики и собачий лай привлекли их внимание к развертывавшейся внизу сцене.
Медведь и поводырь вошли в огороженный круг.
Там их ждали грумы, с трудом удерживавшие на привязи четыре пары разъяренных мастифов[30]. Огромный зверь присел на задние лапы и выставил когти. Двух псов спустили с цепи, и они ринулись вперед, чтобы в прыжке добраться до медвежьей глотки. Одного пса медведь просто отшвырнул, второго так стиснул в объятиях, что послышался хруст ребер, мертвый пес также полетел прочь.
