— Ну, что скажете хорошенького, милый хозяин? — сказал он.
— Я… — нерешительно начал Иона, потирая плечо, — я… извините… должен доложить вам, капитан, что не могу допустить таких поступков в моем заведении. «Золотой Окорок» отличается строгим порядком и приличием. Прислуга соблюдает все правила, хозяева соблюдают все правила, и гостей всегда просят соблюдать все правила. Иначе они не могут оставаться в «Золотом Окороке». — «Ну, хорошо же я его задел!» подумал он про себя.
Джоддок разразился неистовым хохотом.
— Смотри, какой щепетильный! Так вы прогоняете за то, если сделаешь глазки служанке? Да этак никто не пойдет в ваш трактир. Да вы, должно быть, совсем присвоили эту девочку себе… Ну, ну, нечего скромничать: жены вашей тут нет. Кстати, где же Джильберт? Верно, в своей комнате. Надо и мне посмотреть, какую вы мне отвели. Попросите вашу супругу проводить меня.
— Я сам провожу вас, — поспешно сказал Иона, то есть, если вы непременно хотите ночевать здесь. Да, погодите — какая жалость! но что ж делать! я не могу дать вам комнаты.
— Не можете? Дадите, вздор! — проревел гигант. — Я проживу у вас неделю, месяц, целый год, а если захочу, целый век. Я ваш вечный жилец.
«Вишь, куда хватил!» — подумал Иона. — Но как же быть? — прибавил он громко, — в целом доме нет ни одной свободной комнаты. Сэр Джильберт взял последнюю.
— Так я усну здесь, у камина, на лавке. Я остаюсь здесь — и толковать нечего. Трудновато вам будет сжить меня с рук, хозяин. Да я и не верю вам ни в одном слове. Нелли сказала, что устроит меня отлично, тепло и приютно.
— Нелли — как вам угодно называть мою жену, хотя это слишком фамильярно с вашей стороны — совершенно ошиблась. «Ужели мне на роду написано не получать окорока? — подумал он про себя: — что за несчастная судьба!»
— Хорошо, посмотрим, когда она придет сюда, чья правда, — сказал Джоддок, — а пока, на всякий случай, разведу побольше огонь в камине.
И он кинул в камин несколько полен. Иона не смел противоречить, чтоб самому не полететь вслед за ними.
— Ну, хозяин, чего же вы мне дадите поужинать? Вероятно, у вас водятся хорошие штуки, особенно теперь, к Рождеству. Холодной дичи, холодной индюшки, холодного пирога — этого, знаю, вам не занимать стать. Но мне бы хотелось тоже перехватить чего-нибудь горяченького — понимаете?
— Понимаю, — отвечал Иона, — но мне очень жаль…
— Без извинений, — прервал Джоддок, насупив брови, — я не жалую извинении, господин хозяин. У меня будет ужин, и за ужином будет горячее кушанье — прошу заметить — и не дрянь какая-нибудь, а пара диких уток, отлично зажаренных: я знаю, они лежат у вас в кладовой, знаю, кто подарил их: Нелли мне все сказала.
