— Выдадите себя за невесту поручика Клинского. Вот, — председатель достал из папки фотографию молодого офицера с тонкой ниточкой усов под горбатым носом. Взгляд офицера показался Марии надменным. Даже почудилось, что эта надменность относится к ней, к ее роли «невесты». — Возьмите, вы ее сохранили как самую дорогую реликвию. Кроме нее, у вас ничего не осталось на память о любимом человеке, судьба которого вам пока неизвестна. Вот его подробная биография, — Чугунов разгладил сложенный лист. — Кстати, он тоже местный, окончил реальное… Может быть, приходилось встречаться?..
Мария еще раз взглянула на фотокарточку, стараясь вспомнить это лицо. Нет, ни человека, ни его фамилии она не помнит. И ничего удивительного, даже если учились рядом. Он лет на десять старше…
— Как только вы поймете, что появился именно Финстер, немедленно найдите способ сообщить нам. В доме напротив будут ждать. Трижды зажгите и потушите свет. В любое время.
Чугунов подошел к сейфу, достал несколько золотых и серебряных рублей дореволюционной чеканки, перстни с набором драгоценных камней, медальон на изящной цепочке.
— Спрячьте понадежнее. Покажите хозяйке лишь при случае. Специально подобрали медальон с монограммой из «М» и «К». Считайте вещицу фамильной реликвией.
Вечером с ордером на подселение Мария вошла в двухэтажный дом на Астраханской улице. Хозяйка, встретив ее в темном коридоре долго не могла понять, чего от нее хочет озябшая, усталая девушка в легком, хотя и модном, демисезонном пальто.
— Два дня жила на вокзале, — с дрожью оскорбленного самолюбия сказала гостья, чувствуя, как ее обливает холод надменности полнотелой женщины. — Спасибо коменданту: направил в горсовет. Я не стесню вас, — заверила девушка хозяйку.
— Вы приезжая?
Мария охотно рассказала, что приехала из Екатеринодара по просьбе жениха. Он писал, что пятнадцатого октября они должны встретиться в освобожденном городе возле Кафедрального собора. Но сегодня уже семнадцатое, а в Царицыне все еще властвуют большевики. И где искать Юрия, одному богу известно. Слова, кажется, произвели впечатление на хозяйку. Ее восковое лицо слегка оттаяло, и в круглых, чуть навыкате глазах появилось что-то вроде участливости.
— Прямо не знаю, милочка, куда вас поместить. Мы с Изольдой ютимся в кабинете мужа. Остальные комнаты не отапливаются. Ваш милый горсовет забрал почти все дрова для своих штабов и госпиталей.
Она замолчала, прикидывая что-то в уме. Мария, глядя на нее умоляющими глазами, не теряя достоинства, глубоко вздохнула.
