— Вы никогда не сумеете убедить никого из моей ирландской паствы занять эту комнату, сэр Ричард.
— Почему же, ваше преосвященство? Кстати, это моя комната.
— Наши ирландские крестьяне упорно верят, что если спать вблизи ясеня, это принесет несчастье. А у вас такой громадный и растет в двух метрах от окна. Возможно, — продолжил епископ, улыбаясь, — вы уже испытали на себе его воздействие, поскольку не выглядите отдохнувшим так, как вам желали ваши друзья.
— Действительно, это или что-то другое мешало мне спать с полуночи до четырех часов утра, ваше преосвященство. Но завтра дерево будет срублено, и я больше не услышу о нем разговоров.
— Рукоплещу вашему решению. Это, конечно же, вредно для здоровья — вдыхать тяжелый воздух, прошедший сквозь такую листву.
— Вы правы, ваше преосвященство. Но этой ночью окно не было открыто. Скорее непрекращающийся шум… вероятно, ветви скребли по стеклам и не давали мне сомкнуть глаз.
— Я думаю, в это трудно поверить, сэр Ричард. Посмотрите отсюда. Даже самые близкие к окну ветви не смогут дотянуться до стекла, если только не будет бури. А прошлой ночью ее не было.
— Действительно, ваше преосвященство. В таком случае я не понимаю, что же там скреблось… и кто оставил следы на запыленном карнизе.
В конце концов они пришли к единому мнению: это крысы забрались туда, цепляясь за плющ. Так полагал епископ, и сэр Ричард с ним согласился.
Таким образом, день прошел спокойно, и наступила ночь. Гости, пожелав сэру Ричарду более приятного сна, чем накануне, разошлись.
И сейчас мы находимся в его комнате с притушенным светом, владелец замка лежит в своей постели. Комната расположена над кухней, ночь теплая и тихая, и окно оставлено открытым.
Кровать едва освещена, но на ней царит странное оживление; можно решить, что сэр Ричард быстро мотает головой слева направо, не производя почти никакого шума. А теперь вы поймете, насколько обманчивы бывают сумерки: уже можно различить множество голов, круглых и темно-коричневых, которые шевелятся спереди и сзади и падают ему на грудь. Ужасная галлюцинация? И ничего более? Вот! Что-то сваливается с кровати с мягким шумом, словно котенок, и выскакивает в окно с быстротою молнии, затем другое, потом сразу вчетвером… И после этого все снова успокаивается.
«Ты станешь искать меня завтра утром, но меня там больше не будет».
Что с сэром Мэтсью, то и с сэром Ричардом: он в своей постели, мертв и черен!
Когда новость стала известной, гости и слуги, бледные и потрясенные, собрались под окном. Итальянские отравители, папские эмиссары, воздух, отягощенный миазмами: вот объяснения, которые были предложены. А епископ Килморский смотрел на дерево. Дикий кот, сидевший на нижних ветвях, заглядывал в расщелину, образованную долгими годами в стволе. Он с большим интересом следил за тем, что там происходит.
