В двадцать три года я получил лицензию на путешествия в прошлое и будущее. К этому времени мы уже досконально изучили будущее человечества. В библиотеках можно было найти сотни учебников истории, которые напишут только в грядущих тысячелетиях. У нас было оборудование высшего класса, изобретенное учеными будущего. Одним словом, мы начинали создавать нынешний мир, так что вы в курсе, что из этого вышло.
Я старался изо всех сил, и мне даже удалось систематизировать кое-что разумное из мешанины, собранной высокочтимым Хиллом. Власти это оценили, и мне было предложено посвятить всю свою жизнь копошению в бумагах. Но я был молод, и я был из рода Тойнби. Я потребовал прав, и они их мне предоставили. Теперь я мог, как и все, начать охоту за ножом.
Надо сказать, что я вовсе не глуп. И вдобавок ко всему, очень хорошо знал деда — быть может, даже лучше, чем его знал мой отец. Мне был знаком образ мыслей дедушки, я мог смоделировать его поведение в той или иной ситуации. Дед принадлежал к той породе людей, которые всегда и во всем стремятся идти до конца. У меня не было никаких сомнений: прежде чем отправляться на поиски ножа, нужно выяснить, как далеко в будущее мог заглянуть тринадцать лет назад мой дед. Почему-то никто из искателей ножа покамест не удосужился этим поинтересоваться.
На мое счастье, Балмер по-прежнему пребывал в добром здравии, и я попросил его разыскать те расчеты и чертежи, которыми он руководствовался при постройке машины времени для дедушки. Все бумаги нашлись, и Балмер построил для меня такой же свинцовый куб, в каком некогда Уолтер Тойнби отправился в будущее, вернувшись оттуда с загадочным ножом.
Конечно, мой куб был по размерам больше, чем дедушкин, — дед тогда взял с собой всего лишь лопату да метелку, а мне необходимо было разместить в челноки уйму разных инструментов. Археология значительно механизировалась за тринадцать лет, и было бы глупо с моей стороны не воспользоваться современным инструментом. Темпоральное поле, тем не менее, по своим параметрам полностью совпадало с полем первого аппарата, так что машина времени должна была доставить меня именно в те времена, в которые она перенесла некогда Тойнби-старшего.
Так оно и вышло на самом деле. Самая первая действующая машина времени, на которой бесследно исчез Малесевич, обладала диапазоном в пятнадцать лет. Дедушкин громоздкий аппарат уже мог переносить путешественника на триста лет вперед. По моим расчетам, я должен был попасть в относительно спокойную эпоху, наступившую после войны полушарий, в результате которой половина американских городов лежала в руинах, а человечество оказалось отброшенным к собирательству и охоте.
