"Божий человек, божий человек!" - зашептала избушка.
Круглое лицо Гришки кривилось. Он ошеломленно перекрестился, смотрел на меня, жалобно улыбаясь.
- Ты, Гришка, белены объелся? Продался Харитошке? - мурлыканье кота и тишину в избушке грубо нарушил властный голос: - Размурлыкались! Божий человек! - красавец в польском кафтане вскочил. - Не ты ли, Гришка, говорил, что Харитошка на службе Годунова? Намурлыкаешься под палачом! Крушить предателей надо! А тут друг друга лижут...
- Ты што, Прокофий! Што криком пошел? Иди - в Рязани у себя вопи! А здесь полюбовно надо! - укоризненно говорил Харитон.
- А мы, Ляпуновы, всегда за полюбовный разговор - да только за честный! Народили, прости, господи, божьего человека!
Прокофий Ляпунов выхватил одну лучину, поднес мне:
- Вы, братие, гляньте на ряшку своего божьего человека. Ишь отъел на божьих харчах!
- И верно! - радостно пробасил Митек. - Румянец во всю щеку! Дядь Харитон, а все твой навоз. Божий ты человек, Харитон!
Ляпунов ругнулся:
- Тьфу! Куда ни плюнь - все божьи люди!
А у меня румянец - не иначе: Трансмигрант перестарался при регенерации.
Я с любопытством, с каким-то тайным наслаждением смотрел на Прокофия Ляпунова, одного из будущих вождей народного ополчения в разгар Смуты. Единственный враг одолеет его его собственный необузданный характер.
- А ну вас к богоматери! Лобызайтесь здесь! - Ляпунов выбежал из избушки.
Харитон крепко крикнул.
- Нельзя упускать Ляпунова! Нельзя!
Будто проснувшись, все кинулись следом.
БОЯРЫНЯ РОССОХВАТСКАЯ
Это была эпоха гибели московского престола Рюриковичей в бурях Смутного времени. На последнем Рюриковиче - царе Федоре Ивановиче - пресекся род, с которым шло становление централизованной Руси.
В Европе назревали религиозные войны - протестанты шли на католиков. Во Франции падала к закату царственная линия Валуа. В Германии нарождалась Тридцатилетняя война. В Польше скончался Стефан Баторий - самый заклятый враг Московского государства, отнявший у русских балтийские берега. Шла извечная борьба за передел мира.
Москва ежечасно ждала с юга нападения Крыма. В Казанском ханстве волновались черемисы. Правитель Годунов, отменный дипломат, вязал добрососедские отношения на границах - даже с шахом Аббасом, иноверцем, жаждущим прибрать единоверную Картлию и царя Луарсаба...
После ухода Прокофия Ляпунова Харитон решительно приказал всем собираться:
- Менять место будем, братушки! Знаю я этих хитрецов Ляпуновых, что Прокофия, что Захара. Митек, вздевай своего немца.
