- Как-то уж слишком вы бросаетесь в глаза! Это у вас школьная форма такая? На вас будут внимание обращать, а это совсем ни к чему. Надо что-нибудь попроще, понезаметнее.
Попроще и понезаметнее оказались новые, но очень потертые на вид джинсы (штанины едва доходили до щиколоток), желтая майка с изображением морды носорога и голубая повязка вокруг головы для Златко, и примерно такие же джинсы и замшевая безрукавка с бахромой для Бренка. Вдобавок Петр снабдил каждого яркой парусиновой сумкой через плечо; на сумках были нерусские надписи. Оглядев преображенных представителей далекого будущего, он не без удовольствия произнес:
- Все-таки родители у меня молодцы! Присылают всегда то, что надо!
- Лучше бы дома, в своем государстве, твои родители сидели и здесь все, что надо, покупали! - недовольно отозвалась Александра Михайловна.
В сумки Петр упаковал блок индивидуального хронопереноса, фонокварелескоп и прежние одежды Бренка и Златко.
- Это на всякий случай, - объяснил он. - Вдруг неожиданно сработают страховочные каналы хронопереноса, и вы сразу окажетесь у себя, не успеете собраться.
Бренк и Златко по привычке переглянулись.
- Ребята, - сказал потом Златко, и голос его дрогнул. - Вы настоящие друзья! Нам очень повезло!
- Да ладно, чего там, - смущенно отозвался Петр. - Мы бы к вам попали, разве вы не помогли б? Только мы никогда не попадем к вам, - он вдруг вздохнул.
Александра Михайловна, вставшая с рассветом, чтобы напечь к завтраку изумительных по вкусу пирожков с капустой, мясом и рисом (как хорошо знал ее внук, делала она это не очень часто, так как основную часть времени была занята изучением новинок педагогической литературы и перепиской с зарубежными коллегами), с беспокойством поторопила:
- Мальчики! Вам, наверное, уже пора! Не забудьте, я жду вас к обеду. Я приготовлю...
- Бабушка, нам действительно пора! - спохватился Петр.
Все вышли (Златко и Бренк не очень уверенно) за порог квартиры, спустились в лифте с восемнадцатого этажа на первый.
Когда четверка вышла из подъезда, всем в глаза ударил яркий солнечный свет. Воздух был полон влажной майской свежестью. Она словно была соткана из аромата только-только налившихся крепким соком молодых листьев, ласковых порывов ветерка и невесомой дымки, поднимающейся от политых ранним утром мостовых.
Люди девяностых годов двадцатого века по-утреннему куда-то спешили, и никто, конечно, не обращал внимания на Златко и Бренка. И в самом деле Степан Алексеевич была прав: к чему только не привыкли москвичи за последнее время.
