* * *
…Летом взрослые поехали на деревенский праздник и захватили с собой Имре. Мальчика очаровал чардаш, огневой народный танец. Его танцевали парами нарядно одетые крестьянки и юные сельские щеголи; каждая пара вносила что-то свое, особенное, и мальчик мгновенно это почувствовал. Взрослые злились, что он поминутно отстает, раздраженно его окликали, но их докучливые голоса не достигали слуха, околдованного чардашем. Имре подпевал музыке и, толстенький, неуклюжий, пытался приплясывать; на свое счастье, он не сознавал, насколько нелепо выглядит, и не замечал насмешек деревенских сорванцов.
Родная природа, весенний Балатон, цыганская скрипка, огневой чардаш — вот животворные источники, которые питали музыку того замечательного композитора, что до поры скрывался в мальчике с запасливыми щечками.
Величие и падение зерноторговца Кальмана
Самые толстые бумажники Шиофока собрались в доме Кальманов, чтобы решить судьбу озерного поселка.
— Наш Шиофок станет знаменитым курортом, одним из первых в Европе! — вещал папа Кальман. — Он оставит позади курорты Швейцарии, Италии, Лазурный берег, Спа и Дубровник…
— Увидеть Дубровник и умереть! — вспомнил кто-то из присутствующих.
— Будут говорить: увидеть Шиофок и умереть! — подхватил Кальман.
— От скуки, — добавил сухощавый делец с язвительным взором.
— Даже в сегодняшнем Шиофоке еще никто не умер от скуки, — отпарировал папа Кальман.
— А есть тут ночная жизнь? — с приметным акцентом спросил иностранный негоциант, привлеченный к созданию великого будущего Шиофока.
— Есть. Но у нее зубы болят, — серьезно ответил Кальман.
— Это Манечка, — пояснил другой член рождающегося акционерного общества — краснощекий жизнелюб. — Она помогает тетушке Жуже. У бедняжки вдруг прорезался зуб мудрости.
— Вот уж не к месту! — проворчал заезжий негоциант.
— Господа, господа! — захлопал в пухлые ладошки Кальман. — С Манечкой мы разберемся потом. Речь идет о будущем Шиофока. Наше великое преимущество — железная дорога. Кроме того, поселок лежит на берегу красивейшего озера Европы, а может, всей планеты, воды которого ласковы, как объятия…
— Манечки, — подсказал ехидный делец, — когда у нее не режутся зубы мудрости.
— Как объятия Вирсавии, царицы Савской, Клеопатры, — игнорируя пошляка, продолжал Кальман. — Здесь ранняя весна, долгое сухое лето, золотая осень. Сезон может длиться с мая по октябрь.
— В октябре холодно купаться!..
— Но не холодно прогуляться под золотыми платанами до казино и оставить на зеленом сукне несколько монет. Не холодно посидеть в ресторане за стаканом токайского и съесть добрую уху из местной рыбы. Здесь все сорта речной рыбы, все виды дичи, прекрасные прогулки, чудный климат. Будапешт в двух шагах, а кажется, что ты порвал с цивилизацией…
