– Как ты можешь такое говорить? Как ты смеешь об этом говорить?!
– Прости, но я сама не понимаю, что все это значит. – Молли закрывает глаза, чтобы не видеть, как плачет Грейс. Теплые капли падают ей на лицо.
– Я не оставлю тебя, – шепчет Грейс.
Молли чувствует ее горячее дыхание. Чувствует ее дрожащие губы на своих губах.
– Пожалуйста, – умоляет Грейс. – Не отталкивай меня, – эта боль в голосе сводит с ума, заставляет открыть рот и ответить на поцелуй. – Все будет хорошо, – обещает Грейс, сжимая ей руку.
Молли молчит, мысленно умоляя ее уйти. Она не Куза. Она просто не может быть ей.
– Мы справимся. Ты и я. Вместе, – Грейс снова целует ее. Поднимается. Обещает прийти вечером.
Молли слушает звук удаляющихся шагов. Плачет в каком-то отчаянии, зажимая лицо подушкой. Потом просто лежит и сходит с ума от одиночества.
– Я Молли, – шепчет она как молитву, – Молли Эш Кэрролл. Молли. Молли…
Обед. Гликен входит в палату, бесшумно закрывая за собой дверь. Накинутый поверх костюма больничный халат выглядит крайне идиотски. Молли заставляет себя улыбнуться. Пожимает протянутую руку, видит свою смуглую кожу и мрачнеет.
– Можете называть меня доктор Гликен, – слышит она знакомый голос. Вглядывается в знакомое лицо. – Ваша сестра просила меня поговорить с вами, – говорит Гликен.
– Сестра? – Молли закрывает глаза, чувствуя, как смысл происходящего снова ускользает от нее.
– Грейс, – напоминает Гликен. – Вы ведь помните Грейс?
Молли кивает. «Я и тебя помню», – хочет сказать она, но сил уже нет доказывать что-либо. Ни сил, ни желания.
– Она ведь верующий человек, так? – спрашивает Гликен.
– Грейс? – Молли устало пожимает плечами. – Я не знаю.
– А вы? – мягкий голос Гликена успокаивает. Темные глаза смотрят как-то по-отечески заботливо. Впрочем, как и всегда.
– Я? – Молли отчаянно сдерживает слезы. – Наверное, нет.
– Хорошо. – Гликен сплетает между собой толстые пальцы рук. – Теперь скажите мне, как вы думаете, что с вами случилось?
– Авария, – тихо и в какой-то прострации говорит Молли.
– И у вас на семнадцать секунд остановилось сердце.
– Я слышала.
– Получается, что вы перенесли клиническую смерть.
– Получается.
– И вы знаете, что это?
– Кровь не циркулирует. Мозг не обогащается кислородом. – Молли пытливо, даже с надеждой вглядывается в глаза Гликена. «Скажи, что все это шутка!» – умоляет она его своим взглядом, но он лишь кивает головой. Просто кивает.
– Иногда сердце удается запустить, но мозг остается мертвым, – говорит Гликен.
