Галерея уже была почти готова, кое-где он ее застеклил, превратил в большую веранду.
— Клёво! — похвалил его работу Славка.
— Как дзюдо? — с завистью спросил Валька.
— Мы тебя еще научим, когда освободишься, — пообещал я ему. — Наверстаешь.
— Осенью, осенью, — пробормотал Валька, намекая на известный анекдот: «летом, летом». В этом анекдоте человек в пиджачишке, подбитом ветром, встречается жестокой зимой с приятелем в шубе. Приятель пристает к нему с расспросами про житье-бытье, а тот поспешно отвечает: «Летом, летом».
— Без понта, — заявил я, что на мальчишеском жаргоне означало: не обманываю.
Может быть, это словечко к нам из Древней Греции докатилось. Греки называли Черное море, кажется, Понтом: обманчивым, переменчивым, коварным. Недаром оно и сейчас называется Черным, а не Голубым, каким на первый взгляд кажется.
До обеда мы помогали Вальке, потом Славка затрусил домой. Биологические часы, которые находятся у него наверняка в желудке, подали ему обеденный сигнал точного времени. Насчет еды Славка придерживался железного распорядка. Даже в малолетстве во время землетрясения в Ташкенте (они с отцом ездили туда на экскурсию), когда их завалило в шашлычной, он не пропустил обед и смолотил шесть шашлыков. Сам его отец любил об этом рассказывать, восхищаясь самообладанием сына.
Валька объявил перерыв, разогрел деду обед, сервировал ему стол на свежем воздухе — нам есть не хотелось, — и мы пошли искупнуться, смыть трудовой пот и остудить мои мозоли. К Вальке мозоли не приставали — ладони у него были тверже камня.
К моему взволнованному рассказу Валька отнесся на удивление спокойно:
— Тебе больше всех нужно?
— Надо же Витьку спасать… — растерялся я.
— Кто тебе сказал? Он сам, как ты говоришь, не хочет.
— Потом благодарить будет, — вконец смешался я.
— Откуда ты знаешь? Идеалист ты, Леня, — определил меня Валька. — Всех стрижешь под свою гребенку. Мне бы твои заботы… Лучше не связывайся. Видать, этот Федотыч — еще тот Федот! «Все образуется», — говорил граф Лев Толстой.
Но мою затею отыскать и разгромить мастерскую Валька одобрил.
— Представляю себе их вытянутые рожи, — засмеялся он. — Не забудь меня пригласить на премьеру. Я такие хохмы люблю. Бегать жаловаться им не придется.
Я сразу воспрянул духом. С таким союзником, как Валька, море по колено!
— Не теряй времени. Действуй, сын мой, — по-отечески напутствовал он меня. — Черные стрелки уже проходят циферблат.
— В темном подвале жулики сидят, — в тон ему откликнулся я, обернувшись уже издали.
