Хорошие мысли всегда приходят по утрам, когда тело еще не так стеснено одеждой. Зимой, например, мне вообще ничего путного в голову не приходит. Взять хотя бы древних римлян: наденут легкие сандалики, завернутся в тонкую простыню (в хитон, по-итальянски) и думают, думают… А загнать бы их за Полярный круг, напялить на них унты и медвежью доху — много бы они вам надумали.
Все началось с пустяка, со Славкиного вопроса: болит ли у меня голова. Ясно, болит, раз я попал в такую компанию. И в сердцах чертыхнулся про себя: пусть уж лучше головы болят у Федотыча, Сашкиного дядьки, Сашки и Короля!
От этого пожелания оставалось сделать только один шаг до моей идеи, гипотезы и предвидения. Что, если…
Все великие открытия совершаются с этого предположения: что, если… Так был изобретен пароход, локомотив, самолет, спутник и расческа. Пытливые умы всегда задавались вопросом «что, если…».
А то! Дед Пихто!
Привел же меня Король без разрешения «крестного отца музыкальной мафии» Федотыча в сторожку. Почему бы и мне кого-нибудь не привести?
Я привожу Славку: тоже, мол, хочет поправить дефицит платежного баланса.
Славка приводит Нину: ей, дескать, надо свести концы с концами после покупки к осени польского плаща, тем более с капюшоном.
Нина, та приводит Клаву, чтобы она могла завести себе сберкнижку, которую спит и видит всю свою сознательную жизнь, ведь из всех тайн на свете она любит только тайну вклада, желательно крупного.
Клава приводит Свету — известную меломанку, мечтающую об импортных дисках, как известно кусающихся в цене, по дешевке.
Света приводит Юрика, заявляющего, что на одну зарплату не проживешь!
Ошарашенный Федотыч тут же прикрывает свою лавочку и… укорачивает мой язык спецножницами для резки кровельного железа и колючей проволоки.
Жаль. Хорошая была идея.
…Я пожелал родителям счастливого пути, выслушал наставления на неделю, внимательно осмотрел харчи, заготовленные для меня впрок в холодильнике на время длительного отсутствия предков, получил пять рублей на хлеб, молоко и другие мелкие расходы, смахнул воображаемые слезы разлуки, затем затрясся от глухих рыданий, чем потряс родителей (мать уже хотела было отказаться от турпохода), и вернулся в сарай.
Славка уже изнывал от ожидания. По привычке он спросил, что именно я заглотил на завтрак.
— Изволил откушать скромно, — сообщил я. — Легкий стрелковый завтрак в Версале: спаржа, холодный цыпленок, три бутерброда с красной икрой, чашка черепахового бульона, сыр-бри, бокал игристого шампанского и три головки молодого чеснока.
