Конструкция оказалась значительно больше входного отверстия. Михаил озадаченно осмотрел ее и начал с аппетитом употреблять по частям.
— Врун, хвастун и обжора, — констатировала Вика, смахивая осыпавшуюся икру с любимого мужниного галстука.
— Угу… зато чертовски обаятельный, — согласился муж, оценивающим взглядом окидывая блюдо с пирожными.
Вика собралась было еще раз пройтись по поводу аппетитов своего благоверного, но осознала безнадежность замысла и махнула рукой. К тому же к ней вновь подлетел Ерохин:
— Голубушка, прошу на подиум. Ты просто обязана сказать прочувствованную речь жаждущей публике. И не забудь горячо и от всего сердца поблагодарить своего старого учителя за его невероятное терпение, — Николай Глебович вновь железной, совсем не старческой хваткой, стиснул Викину руку и помчался к небольшой сцене.
Вика, совершенно смущенная, поднялась к микрофону. Сердце бешено застучало.
— Дорогие друзья! Я знаю, что должна что-то сказать, соответствующее случаю, но абсолютно не знаю, что именно. Я вижу, что мои картины доставили вам радость… и, наверное, это самое главное для меня: знать, видеть, чувствовать радость близких и дорогих сердцу людей… и знать, что к зарождению этой радости приложила руку я сама… Что-то я очень сумбурно говорю, но, надеюсь, вы поняли, что я хочу сказать. Я всех вас люблю и безумно благодарна каждому из вас… и поверьте, есть за что, — Вика улыбнулась, поймав взгляд Ерохина. — И особенно благодарна своему учителю за его невероятное терпение!
— Ты забыла сказать «старому учителю»! — под смех окружающих выкрикнул Николай Глебович.
— Не забыла. Язык не повернулся назвать вас старым… — Вика хотела продолжить мысль, но вдруг почувствовала, что ее язык действительно не поворачивается.
Она растерянно стояла перед микрофоном, смотрела на десятки обращенных к ней глаз и… молчала. Онемел не только язык: от самых пальцев ног вверх по ее телу словно устремились тысячи ледяных муравьев… и там, где прошли они, не осталось ничего живого. Ее тело ниже пояса просто исчезло, осталась лишь холодная тяжесть. Вика успела понять, что, как только эта волна холода достигнет груди, ее дыхание остановится. И это понимание стало последней оформленной мыслью перед тем, как Вика потеряла сознание.
Два месяца назад, 17.40,
отделение реанимации
…Свет бил в глаза даже через закрытые веки. Открывать их Вике совершенно не хотелось: там, снаружи, раздавались приглушенные чужие голоса и непонятные звуки… а еще царили резкие, какие-то казенные и незнакомые запахи. Вика прислушалась к своим ощущениям и обнаружила саднящую боль под правой ключицей: словно неведомый злодей воткнул туда шило, да так и оставил.
