Anamnesis morbi. (История болезни) | страница 12



Обнаружив в смотровой окончательный труп, я недобро взглянул на врача приемного отделения. Тот не менее выразительно скосил глаза в сторону мрачной цыганской толпы, гудящей неподалеку. Я все понял…

Полчаса мы честно имитировали процесс реанимации: били несчастное тело током, в поте лица массировали сердце, поставили подключичку и с умным видом вводили в нее физраствор… Я даже интубировал покойника и долго принуждал его дышать… Кстати, при интубации извлек из гортани огромный недожеванный кусок мяса, который и вызвал безвременную кончину: цыганский барон банально подавился. Словом, резвились по полной.

В конце концов, остановив действо, я подошел к цыганам, картинно смахнул крупные капли пота со лба и скорбно покачал головой. Женщины завыли с новой силой, а суровые мужчины долго благодарно жали руку, роняя скупые слезы…

— Виталий Вениаминыч, вы же сами признали, что в тех обстоятельствах имитация реанимации была единственным правильным решением! Зато никто не пострадал… и больница цела осталась, — гордо заявил я.

— Ага… а еще Палыч получил сертификат на сотню бесплатных гаданий у рынка, — съехидничал Гуськов. Коллеги лениво заржали.

— Ладно, проехали… — буркнул шеф. — Кого сегодня переводим?

— Семенова, Звягинцева и Горскую, — из своего угла отозвался Петрович. — Все мои… осиротею.

— Не боись. Свято место пусто не бывает. Компенсируем, — пообещал Витаминыч.

В подтверждение его слов захрипел телефон. Я снял трубку:

— Реанимация.

— Это приемное. Тут суицид. Море крови, давайте к нам, срочно!

— Какой, к лешему, крови?! У нас кардиореанимация! Хирурги где?

— На операции, их реаниматоры там же. Запарка. Так что не отвертитесь! — злорадно хохотнул доктор Симакин на том конце провода.

— Вылетаем.

Провожаемый ироничным помахиванием шефовой ручки, я выскочил в коридор. Следом с грацией груженого самосвала несся Петрович, увлекая за собой сестричку Клару и второй чемодан с реанимационным набором. Первый чемодан, который полегче, эгоистично ухватил я. С дружным топотом мы пронеслись через живой коридор из больных, испуганно жавшихся к стенам соседней с нами кардиологии, и ворвались в лифт.

Древний лифтер понимающе ткнул пальцем в кнопку первого этажа:

— Хреново кому-то?

— Еще нет, но ща будет! — оптимистично пообещал Петрович и хищно посмотрел на старца.

Дедок испуганно умолк. Лифт в последний раз издал звук делающего себе сеппуку самурая и замер. Мы прибыли.

Приемное приветствовало нас воплями, доносящимися из смотровой.