Мы расстались. Кутова и я пошли на восток, волоча по траве огромные куски мяса, а Тэтиа повернул на север. Когда мы вошли в лес, Кутова остановился и сказал:
— Тэтиа пойдет на все, чтобы помешать тебе. Прикрытие он хотел поставить позднее, чтобы бурый, придя во второй раз к туше, увидел плетень, которого раньше не было. Тогда медведь мог бы встревожиться, броситься к плетню и растерзать тебя раньше, чем ты успел бы натянуть тетиву. Вернемся на опушку леса и посмотрим, что делает Тэтиа.
Мы спрятались в кустах и стали ждать. Тэтиа не было видно, но вскоре он вышел на просеку и направился к убитому лосю. В нескольких шагах от него он остановился и опустился на колени; высокая трава закрывала его до пояса. Он наклонился, и нам показалось, что он роет яму. Потом он встал, расправил примятую им траву и пошел на север, по направлению к лагерю. Тогда тронулись в путь и мы.
— Хорошо, что мы вернулись и выследили его, — сказал Кутова.
— Что он там делал? — спросил я.
— Я догадываюсь, но еще не уверен. Мы все узнаем, когда вернемся на просеку.
У подножья гор мы повернули на север, дошли до каньона, потом свернули на запад и наконец снова вышли на просеку, отыскав то место, где стоял на коленях Тэтиа, мы нашли пару старых мокасин, прикрытых сухими листьями, ветками и травой.
— Я так и знал! Запах человека с подветренной стороны! воскликнул Кутова.
Я посмотрел на него, потом перевел взгляд на мокасины. Он догадался, что я ничего не понимаю, и стал объяснять.
— Бурые медведи обычно избегают людей и на них не нападают. Только когда они ранены или удивлены, приходят они в бешенство. Запах, оставленный здесь нами, скоро рассеется, но запах спрятанных поблизости мокасин будет держаться несколько дней. Тэтиа надеялся, что бурый, почуяв запах человека, повернет назад и больше никогда сюда не придет. Вот почему он спрятал здесь свои старые мокасины.
— Отдай их мне! — попросил я. — Я покажу их ему и скажу все, что я о нем думаю.
— Нет, он не должен знать, что мы его выследили. Эти мокасины я спрячу за пазуху, а когда мы вернемся в пуэбло, отдам их ему при свидетелях.
Когда мы подошли к лагерю, Кутова еще раз посоветовал мне молчать и делать вид, будто мы ничего не знаем.
Тэтиа нас ждал. За это время он успел поджарить мясо, достать из дорожного мешка маисовые лепешки и принести воды. Пока мы ели, Тэтиа болтал безумолку. Никогда мы еще не видели его таким веселым и разговорчивым. С трудом удерживался я, чтобы не сказать ему: «Мы знаем, почему ты весел, знаем, чему ты радуешься!»
