Расчет делался на скорое пленение такого важного генерала немцами. С целью увеличения значимости Власова в глазах немцев он был назначен и заместителем командующего Волховским фронтом.
Фактически 2-я ударная армия уже не могла наступать и была обречена. Давление противника на фланги все усиливалось и усиливалось. Вскоре произошла катастрофа. Уже 19 марта 1942 года 2-я ударная оказалась наглухо запаянной в «котле». Немцы приступили к ее планомерному истреблению с воздуха и артиллерией. Все последующие события: временные (буквально на несколько часов) пробитые бреши к своим, групповые и одиночные прорывы из кольца окружения — были только агонией и конвульсиями погибающей армии.
Агония эта длится уже почти месяц, когда 16 апреля 1942 года приказом № 1604 Мерецков назначает Власова командующим, по сути дела, уже почти погибшей армии. Да и само назначение совершается каким-то престранным образом. В тот момент, когда 2-я ударная армия истекает кровью в котле, вдруг «заболевает» ее командующий генерал-лейтенант Клыков. А где же принцип: «Был тяжело болен, но поле боя не покинул»? Или это только для солдата? Для Ваньки-взводного?
Далее, Мерецков назначая Власова во 2-ю ударную армию, не освобождает его от должности заместителя командующего Волховским фронтом. Здесь мы сталкиваемся с тем, с чем уже сталкивались, — идет накачка значимости Власова, работа на его имя как военачальника фронтового масштаба. А болезнь Клыкова — липовая! Он был прекрасным командующим. Снимать его, как несправившегося, не было оснований. И ему «нашли» болезнь, чтобы он освободил место для Власова.
Бериевская стратегическая разведка и лично Сталин отлично знали, в каком положении оказалась 2-я ударная армия. Приказ Мерецкова № 1604 (подписанный с ведома Сталина и Берия) для Андрея Власова прозвучал как «надеть парашют» и «приготовится к прыжку».
А вот последняя радиограмма Власова, отправленная из окруженной 2-й Ударной армии 23 июня 1942 года за № 115: «Нач. ГШКА. Начальнику штаба фронта. Бой на КП штаба армии отм. 43,3 (2804-Б). Помощь необходима. Власов».
Вообще-то этот текст больше похож на шифровку.
Кроме того, из всего этого можно сделать вывод, что Власов вызвал огонь на себя, как это делают все разведчики, когда их настигает погоня, и сообщил точные координаты местонахождения своего Командного пункта для нанесения удара Советской авиацией. Речь здесь не идет о самоубийстве. Генерал Власов был мужественный и отважный человек. Малодушие никак не могло быть мотивом сдачи его в плен.
