— Очень досадно, но я не могу здесь задерживаться. Моя сестра и кузина ждут меня. Александра очень расстроится, если от меня будет пахнуть конюшней. Она такая утонченная.
— Вот эта благородная леди… ваша сестра?
— Да. Сама удивляюсь. Она маркиза, хотя ее муж, старый маркиз, умер два года назад. Да упокоит Господь его душу. А еще вы, наверное, видели мою кузину Лилибет. Она графиня, очень красива и добродетельна. Лилибет путешествует с маленьким сыном. Она бы не стала целоваться с джентльменом в конюшне. Нет, ни за что. Впрочем, мне пора.
— Синьорина… неужели я вас больше не увижу? — Голос молодого конюха дрогнул.
— К сожалению, нет. Но ведь вы работаете на постоялом дворе и, должно быть, уже привыкли к подобным рвущим душу расставаниям? — Взгляд Абигайль упал на какой-то предмет, накрытый попонами, стоящий в углу. — Что это?
— Это? — уныло спросил конюх. — Машина, оставленная здесь английским джентльменом.
— Английский джентльмен? Здесь?
— Да, а почему вы удивляетесь? Они приехали незадолго до вас. Три благородных джентльмена. И оставили это… — Голос предал молодого человека, который лишь выразительно взмахнул руками. — Синьорина, вы не останетесь? — взмолился он.
— Нет, нет. — Абигайль подошла к машине. — А что же это все-таки такое?
— Что? Да какое это имеет значение по сравнению с моим разбитым сердцем?
— Боль в сердце утихнет совсем скоро, уверяю вас. Сезон только начался, так что скоро здесь отбоя не будет от путешественников. — Абигайль приподняла край попоны.
Тишину нарушили сдавленные рыдания.
— Так, так, — прошептала Абигайль, — что у нас тут такое?
Герцог Уоллингфорд никогда не был покладистым, а сейчас ему и вовсе хотелось рычать, подобно рассерженному терьеру. Точнее, не терьеру, а огнедышащему дракону. Подобное сравнение герцогу подходило больше.
Мало того, что в поезде, следующем из Парижа в Милан, не нашлось места для его личного автомобиля и им троим пришлось ехать в вагоне первого класса в отвратительной компании, пьющей отвратительный херес. Мало того, что в отеле Флоренции внезапно протекла крыша, и им пришлось посреди ночи переселяться в другой номер, окна которого выходили на улицу. Мало того, что на конечном отрезке пути из Флоренции в замок Святой Агаты начался проливной дождь, размывший мост, и им пришлось остановиться на ночлег в деревенской гостинице, пропахнувшей немытыми телами и дешевым пивом. Так в довершение ко всем свалившимся на них горестям, Господь решил нанести еще один удар. На головы путешественникам свалилась треклятая вдова маркиза Морли с кучей родственников, требующая уступить ей занятые герцогом комнаты.
