Наши враги собрались кучкой на нижней поляне и долго совещались. В подзорную трубу я видел, что они горячо спорят и отчаянно жестикулируют. Внезапно один из них быстро зашагал вниз по тропе. Остальные некоторое время смотрели ему вслед, затем выстроились гуськом и тоже пошли вниз — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не догнали ушедшего первым. Вне всякого сомнения, они оставили нас в покое и опять вернулись к своему походу на равнину.
Мы же еще оставались на своем месте больше часа, дождавшись ухода врагов за излучину реки в трех или четырех милях от нас. Лишь после этого мы побрели к своим лошадям, навьючили и оседлали их и быстро поскакали прежним путем вверх по долине. На ночь мы остановились у озера и поужинали мясом белохвостого оленя, которого подстрелил Бесстрашный.
Следующим утром мы подъехали к озеру и нашли ту поляну, где вернули своих коней. Тело змея исчезло. Мы поняли, что товарищи нашли его и похоронили (скорее всего, отнесли в лес и укрыли тем, что попалось под руку — камнями, ветвями и сучьями).
Еще позднее, когда мы приблизились к месту, где был убит олень-вапити, нам захотелось взглянуть, нашли ли его змеи. Им это не удалось, но, разумеется, оказалось по силам медведям — несмотря на большие размеры животного, они съели его целиком, остались только кости, разбросанные вокруг на многие ярды.
Оттуда мы двинулись вверх по тропе, опасаясь, что враги могли наткнуться на наши походные сумки и забрать их. Но нет! Сумки были там, где мы их и оставили. Мы сняли их, выбросили мясо (оно давно испортилось), распределили поклажу по лошадям, и вскоре эта последняя полоса леса осталась позади.
Мы начали подъем по голому и почти отвесному склону. Тропа была проложена наискосок по каменистой круче. В нескольких футах ниже скала резко обрывалась в каньон такой глубины, что, когда я взглянул вниз, у меня закружилась голова. Большой камень, который столкнула ногой лошадь Бесстрашного, с грохотом помчался вниз, сбивая другие по склону утеса, а мы, бессильные что-либо сделать, могли лишь стоять и слушать. Прошла целая вечность, пока не послышался громовой удар о дно каньона, а затем от скалы к скале, от вершины к вершине понеслось мрачное эхо. Содрогнувшись, мы продолжили свой путь, раздумывая о судьбе, которая ожидает того, чей конь случайно оступится на этой тропе.
