.
— Они шли в военный поход по реке Белли и на развилке большой тропы обнаружили наши следы. Очень плохо, что мы не проложили там ложной тропы; мы легко могли сделать это и избежать тех забот, что имеем теперь, — сказал я.
— Еще чего! Ты называешь это заботами! А я говорю — радуйся. Мы уничтожим семерых врагов! Когда будет сооружаться очередная палатка в честь Солнца, мы принесем в жертву еще семь скальпов.
— Я, мне, я не любить такого! Убивать бедных жертв, — воскликнул наш друг на своем ломаном франко-английском.
— Что он сказал? — потребовал объяснить Питамакан.
Я перевел.
— Ха! Жалеть наших врагов? Он сумасшедший! — в свою очередь воскликнул он. — Или мы их убьем, или они убьют нас!
— Но почему же? У нас ведь есть лошади и мы можем ускакать от них, — сказал Бесстрашный, теперь на языке черноногих.
— Ночью в этих зарослях на конях далеко не ускачешь. И к тому же в этих высоких обрывистых горах человек может двигаться гораздо быстрее, чем лошадь. Рано или поздно змеи нас догонят. Мы должны устранить их сейчас же, этой ночью.
— Да. Нам не остается ничего другого, — согласился я.
— Но как мы все это проделаем? — спросил Бесстрашный.
— Очень просто! Спустимся вниз, где тропа переваливает первую от нас возвышенность, заляжем и будем наблюдать. Когда они приблизятся и выйдут на открытое место, ты сможешь убить одного из них, а мы с нашими «много раз стреляющими» ружьями уложим всех остальных, — разъяснил Питамакан.
Это хороший план, подумал я. Наш друг тоже дал согласие на него, хотя и с некоторой неохотой. Разговаривая, мы спешно поглощали свою пищу. Закончив еду, мы загасили костер, обсудили, как поступить с лошадьми, и решили оставить их стреноженными пастись на этой небольшой поляне. Хотя корм здесь был и не очень хорош: кони кутене уже основательно ощипали это пастбище.
До ближайшей высоты было около полумили каменной осыпи. В наступающей ночи мы торопливо прошли по тропе до скалы, подошли к ее краю и спрятались в густом кустарнике. Все мы расположились в ряд, справа от тропы. Света было еще достаточно, чтобы просматривать всю ширину каменной осыпи на протяжении пятнадцати ярдов. Она начиналась у скалы высотой в сотню ярдов, которая как бы разделяла всю осыпь. Конец ее был пятьюдесятью ярдами ниже нас в озере. Мы решили, что пришли вовремя и у нас еще достаточно времени; если бы даже враги ехали верхом, они должны были быть еще на достаточном расстоянии внизу по тропе.
