Поскольку в палатке были только члены семьи и можно было не сомневаться, что сказанное здесь дальше не пойдет, я продолжил свой рассказ. Я предупредил, что после утреннего пиршества для вождей людям готовится большой сюрприз. Далее я поведал все, что знал о наших новых ружьях и их снаряжении. Я назвал их а-каи-саикс-кум (многострельные ружья), и с этого времени они так и стали называться.
Белый Волк, Питамакан и все женщины слушали с напряженным вниманием. Их удивление в манере черноногих выражалось тем, что они хлопали пальцами по губам. Как только я закончил, Белый Волк воскликнул:
— Как много знают и умеют белые люди! Теперь они сделали ружья, которые стреляют столь же быстро, как люди считают! Без сомнения, чего бы они ни стоили, мы должны получить их. С ними нам не будет страшен никакой враг.
— Кьяйо! Мне-то ясно, что означают эти «многострельные ружья» для нас, женщин — непосильную работу! — недовольно воскликнула одна из жен Белого Волка. — С таким ружьем Питамакан за одну охотничью скачку убьет так много бизонов, что мы будем обрабатывать добычу целый месяц! И все это время нам придется сушить мясо и дубить шкуры!
— Ха! Ну конечно, от такой работы вы надорветесь и уйдете к Песчаным Холмам!20 — съязвил Белый Волк, и все рассмеялись.
— Дядя очень переживает из-за того, что северные племена по-прежнему торгуют с красными куртками21. Поэтому он поручил мне объехать их всех, включая даже кутене, и постараться привести их к нам, — произнес я, глядя на Питамакана.
И как же хорошо мы с ним понимали друг друга!
— Да! Конечно я поеду с тобой! — незамедлительно ответил он.
— Ха! Это будет длинная и тяжелая тропа! Я думаю, что тебе вовсе незачем ехать, — заметил ему Белый Волк.
— Но ведь каждому из нас нужно иметь многострельное ружье. Дальний Гром даст ему одно из таких, а также и многое другое. И к тому же вы не должны обрекать меня на одинокий путь по этой тропе, — принялся я убеждать его.
Вождь тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на мать Питамакана. Несколько мгновений она притворялась, что не замечает этого взгляда, но потом воскликнула:
— Ну ты же сам знаешь, что мы должны сказать ему «да»! Так скажи и пусть они отправляются!
— Да, наши дети должны идти своим путем, так же, как и мы в дни нашей юности, — согласился он и обратился к Питамакану:
— Ты можешь ехать, сынок, но постоянно помни, что должен молиться и приносить жертвы богам. То же будем делать и мы ради вашего благополучного возвращения.
