Впрочем, в первый момент Кеннету показалось, что он уже где-то видел ее. Но тогда почему же не мог вспомнить, где именно?
Немного поразмыслив, Кеннет списал свою забывчивость на неприметную внешность незнакомки. Да-да, удивительно неприметную, хотя при этом было что-то воистину прекрасное в тонких чертах ее лица, словно мерцавшем в свете факелов.
Кеннет сожалел, что не сумел разглядеть ее глаза получше – он успел лишь разглядеть светло-коричневые арочные брови; а ее волосы были скрыты капюшоном. И почему-то ему вдруг подумалось, что у нее должны быть белокурые волосы.
Но почему же эта странная женщина не убежала? И почему он сам делал вид, что не замечает ее? Может, хотел удивить ее, сорвать с нее покрывало чопорности, сделать так, чтобы она надолго его запомнила?
А незнакомка, казалось, была очарована леди Мойрой – словно никогда ничего подобного не видела. Впрочем, Кеннета это не удивляло. Он знал, что смотреть иногда даже интереснее, чем участвовать.
Удивительным, однако же, казалось то, что невольная зрительница возбуждала и самого Кеннета. Он мог бы поклясться, что слышал, как участилось дыхание незнакомки – и это возбуждало еще сильнее.
Но неужели она оказалась здесь случайно? Впрочем, какое это имело значение, ведь главное…
Хм… главное, пожалуй, в том, что она по-настоящему переживала, эта невольная зрительница. Поэтому он и закончил с Мойрой столь быстро. Да, он видел, как возбуждена незнакомка, и потому решительными движениями и поглаживаниями подвел свою партнершу к скорому финалу. А потом он увидел… О Боже, он увидел, что в незнакомке засела тоска…
Проклятие! Кеннет не ожидал, что это произведет на него такое впечатление. Однако то чувственное возбуждение, которое он наблюдал на лице незнакомки, показалось ему самым эротичным из всего, что он когда-либо видел.
Кто бы мог подумать, что за такой унылой внешностью может прятаться страсть распутницы. Очевидно, эта женщина даже не подозревала, как ее присутствие возбуждало его, Кеннета. Но он хотел, чтобы она знала это, хотел, чтобы она смотрела на него, не отводя взгляда. И она посмотрела!
Вначале просьба леди Мойры снять рубашку немного разозлила Кеннета. Не хотел он чувствовать себя подобно жеребцу на рыночной площади. Но теперь он даже был рад, что снял рубашку. Он читал на лице странной незнакомки искреннее восхищение и чувствовал, как ее взгляд дюйм за дюймом ощупывал его обнаженное тело.
Не было сомнений, что невольная зрительница хотела его. Но удивительнее всего казалось то, что он захотел ее. Впрочем, едва ли эта женщина могла подумать об этом.
