— И вы считаете, что я на это способен?!
Слабый судорожный вздох, вырвавшийся из груди Эсмеральды, был достаточно красноречивым ответом.
Билли не смог бы объяснить, почему ее поведение так уязвило его. Казалось, ему пора было привыкнуть к тому, что люди предполагают в нем самое худшее. Ведь в его венах текла дурная кровь Дарлингов. Единственное, что ему оставалось делать, когда он сталкивался с подобным мнением о себе окружающих, — это постараться не очень разочаровывать их.
Он прислонился к двери, сложив руки на груди.
— Я понимаю ход ваших рассуждений, мисс Файн. Вы считаете, что принадлежите мне, поскольку я за вас заплатил. Но я не намерен воспользоваться ни фунтом вашего тела в качестве возмещения за ваше преступное намерение убить меня. Поверьте мне, в этом доме достаточно женской плоти, чтобы удовлетворить даже такого ненасытного мужчину, как я. Вы слишком высокого мнения о себе, если думаете, что я истратил пятнадцать долларов именно с этой целью, когда любая из этих девушек обойдется мне всего лишь за доллар,
Эсмеральда молча стянула с себя капор, еле удерживаясь от слез. Билли невыносимо было видеть ее дрожащие губы и героические попытки овладеть собой.
— Извините меня, мистер Дарлинг. Просто сегодня был такой тяжелый день. Я думала...
— Когда вы последний раз ели, мисс Файн? — прервал ее Билли.
— Этим утром, — слишком поспешно ответила она и отвела глаза в сторону.
— Дайте-ка мне вашу сумочку, — грубовато потребовал он.
Эсмеральда только крепче прижала ее к себе.
— Да не собираюсь я вас грабить. Обычно я ворую только фамильное серебро у беспомощных старушек и сладости у детей.
Она сердито посмотрела на него и отдала ему ридикюль. Он открыл его и высыпал содержимое на кровать. Пара скомканных перчаток и монета в два цента с надписью «На бога уповаем» — вот и все, что там оказалось.
Смущенно потупив глаза, Эсмеральда пробормотала:
— У меня кончились деньги в Нордфорке.
Билли прикинул в уме, что это в двух днях езды на почтовой карете от Каламити. Не сказав ни слова, он резко повернулся и выбежал, хлопнув дверью.
Как только Билли исчез, Эсмеральда бросилась к двери и попыталась повернуть круглую медную ручку. К ее удивлению, дверь тут же открылась, и снизу, из гостиной, донесся веселый женский хохот.
Эсмеральда захлопнула дверь и в изнеможении прислонилась к ней спиной. Если бы ее заперли, она приложила бы все силы, чтоб выбраться из этой комнаты, хотя идти ей было некуда. Да и вряд ли у нее хватило бы смелости снова пройти мимо этих женщин с их лукавыми взглядами и пошлыми намеками. Наверняка Билли сейчас там, с ними, от души потешается над ее жалким высокомерием.
