— Не говори глупостей.
— Нет, — тихо сказала Ванесса, — это я виновата, потому что я так и не смогла заставить его понять мои чувства. По отношению к тебе и вообще. — Она глубоко вздохнула. — Нет мне оправдания.
— Тебе не нужно оправдываться. — Он положил руки ей на плечи и привлек бы ее к себе, не будь она так напряжена и скована. — Ты ни в чем не виновата. Мы так и не объяснились — это правда, но оттого, что я потом несколько дней бесился и обижался, ну и ты, в свою очередь, тоже. А потом ты уехала.
Ванесса несколько раз сморгнула, боясь расплакаться. Она хорошо представляла, каков он был тогда — молодой, буйный, злой. И испуганный.
— Даже не знаю, что сказать. Ты, наверное, очень испугался.
— Было немного, — сознался Брэди. — Официального обвинения мне не предъявили, только задержали для допроса. Ты помнишь шерифа Гроди? Такой толстый, пузатый мужлан — любитель попугать клиентов. Об этом я уж потом догадался. Со мной он и потешился в свое удовольствие. Другой бы на его месте вел себя иначе. — Не было смысла рассказывать ей, как он сидел, дрожа от страха, в камере, пока шериф и Секстон совещались где-то по соседству. — В ту ночь произошло еще одно важное событие: меня поддержал отец. Ничего не выясняя, не задавая вопросов, он поручился за меня. Я даже не ожидал от него. Я считаю, это изменило мою жизнь.
— А мой отец, — с горечью сказала Ванесса, — отлично знал, что ты для меня значишь. Всю жизнь я подчинялась ему, и только тут я взбунтовалась. И он, конечно, не мог с этим смириться. Не знаю, могу ли я… — Не договорив, она сдавленно застонала от боли.
— Ван? — встревожился Брэди.
— Ничего страшного, это нервы. — Но вторая волна острой боли заставила ее согнуться пополам.
Подхватив ее на руки, Брэди помчался к дому.
— Не надо, отпусти.
— Дыши медленно, — приказал он.
Жжение в желудке нарастало.
— Только не устраивай сцен, — попросила Ванесса, хватая ртом воздух.
— Если у тебя то, что я подозреваю, я тебе такую сцену закачу — мало не покажется.
На кухне никого не было. Он бегом поднял ее на второй этаж и положил на кровать Джоани. «По крайней мере, она прекратила спорить», — промелькнуло у него в голове. Включив лампу, он увидел, что она побледнела и покрылась испариной.
— Попытайся расслабиться, Ван.
— Все в порядке. — Но жгучая боль не отпускала. — Это все нервы. Ну, может быть, небольшое несварение.
— Сейчас мы и выясним, что это. — Он сел на кровать рядом с ней. — Скажи, если будет больно. — Он очень осторожно нажал ладонью на низ живота. — Тебе удаляли аппендикс?
