Последние бумаги, лежавшие на самом дне, были написаны Денисом Черновым и содержали не очень много пунктов, часть из которых поразила меня своей кровожадностью. Он предлагал ввести одну форму наказания для государственных чиновников, начиная с уровня главы района: за коррупцию, нецелевое расходование средств, пренебрежение обязанностями и превышение полномочий — смертную казнь. И пояснение было простым: высокий уровень прав диктует необходимость высочайшей степени ответственности. Ответственность — это не отстранение от исполнения обязанностей, ответственность — это не пять лет тюрьмы условно, ответственность — это не досрочный уход на пенсию. На их уровне принятия решений ответственность может быть только одна — смерть! Не может быть равной ответственности за кражу мешка сахара и закупку ненужных станков на пару миллионов долларов, и любой, желающий сделать карьеру, должен понимать: либо честная работа, либо смерть. Кроме того, он собирался протащить закон об обязательном судебном преследовании любого выборного лица после окончания его полномочий. Презумпция невиновности в их отношении отменялась. Если выбрали тебя депутатом — будь добр, работай, ты сам этого хотел: быть полезным стране и решать ее проблемы! И знай, что через пять лет обязательно и неотвратимо будет суд присяжных, случайно набранных на твоем избирательном участке, и избиратели будут решать — был ли ты полезен, бестолков или прямо вредил их интересам. И здесь предлагалось три варианта вердикта: полезному разрешалось принять участие в следующих выборах, бестолковому давалось пять лет тюрьмы — ровно столько, сколько провел он в высоких креслах, а признанному вредным — вышка. Добрейшей души человек Денис Игоревич! Для осужденного к расстрелу оставалась одна возможность остаться живым — обратиться с прошением к Президентской комиссии по делам чиновников и просить снисхождения, которое могло быть вынесено после расследования только с конфискацией имущества и выдворением фигуранта из страны. Впрочем, действенные усилия на поприще служения обществу Чернов предлагал награждать необыкновенно высокими доходами, обширными правами при выходе на пенсию и всемерным содействием продвижению близких заслуженного человека — в бизнесе, искусстве, спорте — по умениям. Лучшие места в учебных заведениях, лучшие тренеры в лучших спортзалах, галереи и театры — заслуги крупного чиновника, занятого улучшением жизни избирателей, легко покроют эти расходы. Что-то подобное я знал из истории Южной Кореи, где несколько президентов — два или три — последовательно, один за другим, были осуждены на приличные сроки. Первый из них — Ро Дэ У, демократический президент, сменивший «гадкого диктатора» Чон Ду Хвана, получит в 1996 году от своего преемника 22 года тюрьмы — за коррупцию, разумеется. Кстати, вместе с самим диктатором, прятавшимся в буддийском монастыре. Впрочем, каждый корейский президент начинал свое правление с борьбы с коррупцией, которая ничуть не мешала почему-то развиваться главной витрине корейского бизнеса — чеболям. Samsung, Lotte, Gold Star, Hyundai — прекрасно себя чувствовали при любом уровне коррупции и при любой форме государственного устройства.
