Я как будто провалился в прошлое. За плечами было почти четыре года, а здесь время застыло в далеком восемьдесят четвертом — беззаботном, веселом, молодом.
Ностальгия мучила меня около получаса, потом отпустило.
Я позавтракал, немного разорив мамин холодильник. Захар обещал заглянуть вечером, и до того времени делать было совершенно нечего. Разве только прогуляться по местам былой «боевой славы»?
Ноги занесли меня сначала в кинотеатр имени Маяковского, где шли три фильма: отечественная «Танцплощадка» с Дворжецким и Яковлевой, судя по названию — редкая муть на псевдосоциальную тему, французские «Папаши» с кудрявым Ришаром и какая-то индийская веселая бодяга вроде «Зиты и Гиты». Рядом висела афишка с репертуаром видеосалона, расположившегося в подвале кинотеатра. Здесь, напротив, выбор был велик: очередной гонконговский «Железный кулак, убивающий насмерть всех», вернее даже три «железных кулака», но с разными названиями. Хмурый Чарльз Бронсон крушил челюсти уличному отрепью в третьей «Жажде смерти», знойная итальянка наставляла мужу рога в «Скандальной Джильде». Майкл Дудикофф наказывал негодяев в «Американском ниндзе-2», Луи Сефер морочил голову харизматичному Рурку в «Сердце ангела». И на десерт предлагалось насладиться «Садом камней» — самым свежим фильмом от Копполы.
У входа в видеосалон торчали несколько подростков, время от времени изображавших что-то из арсенала китайских боксеров — всех этих Джеки Ченов, Брюсов Ли. Вернее, им казалось, что они это изображают. По-моему, выглядело все коряво и смешно.
Я брел по знакомым с детства тротуарам — мимо того самого Завода технического углерода, мимо магазина, в котором продавали вкусное пиво «Бархатное»… Город был узнаваемым, родным, и при этом совершенно чужим. Я остановился под светофором и, пока горел красный, принялся разглядывать улицу, украсившуюся несколькими новыми вывесками и киосками.
— Сергей? — женский голос с нотками сомнения окликнул меня на перекрестке. — Фролов?
Я оглянулся — на середине пешеходного перехода стояла Нюрка Стрельцова. Похожая на ту, что я помнил, и не похожая одновременно. Ее стрижка стала короче, и кончики светлого каре выглядывали из-под кокетливой шапочки из меха неведомого зверя, на лице появилась косметика, а на плечах устроилось импортное пальто в крупную зеленую клетку — отечественный Легпром удавился бы, но такой попугайской расцветки в продажу не допустил бы никогда. Да и сама прежняя Нюрка предпочла бы что-нибудь попроще.
