Следующий день оказался дождливым. У портье нашелся зонт для постояльцев, и я, шлепая по лужам, пошел на встречу.
Теперь Чикаго не производил того впечатления, что чуть не раздавило меня прошлым вечером. Да и был он — деловой центр — не так уж и велик. Небольшой островок циклопической застройки, всего три мили на полторы, посреди полей двухэтажных жилых домов простых работяг. Ну, разумеется, еще заводы, электростанции, пирсы, театры, музеи, немножко парков и дороги. Вот и весь город.
Старк пришел раньше. А может быть, с утра отпивался здесь чаем после вчерашнего карнавала. Он успел немного поохать, вспоминая наиболее яркие фрагменты удавшегося вечера. Потом к столику подошли два гладко выбритых джентльмена — в ладно пригнанных пиджаках, обоим слегка за тридцать, в глазах сталь и вселенская усталость.
— Сэм Фишер, — представился тот, что был повыше. И протянул мне визитку.
— Том Снайл, — сказал второй, чуть постарше, с тонким шрамом на носу. И в моей руке оказалась вторая визитка, на которой значилось «Томас Снайл, вице-президент „Чиверс и Кº“» — важная птица.
И я знал этого человека. Почти так же хорошо, как Захара. Но не в прошлом, а в будущем.
Мы со Старком тоже назвали свои имена, после чего мистер Снайл заказал два кофе и какой-то десерт.
— Итак, мистер Саура, насколько мы поняли, дела некоторых наших клиентов, — он назвал несколько фамилий, — уполномочены вести вы?
— Вел до недавнего времени, — уточнил я. — Сейчас счета этих людей будут закрываться, и деньги будут переведены в один из наших банков. Думаю, распоряжения на этот счет вы получите еще до конца текущего года.
— Вот как? Если я правильно понимаю, то общая сумма на этих счетах, — он щелкнул пальцами, и в его руке оказался листок, поданный Фишером, — составляет что-то около семидесяти пяти миллионов?
— Трудно сказать. У меня нет точной цифры, — я сделал вид, что не владею информацией. — Вы же понимаете, что я всего лишь посредник, имеющий свои небольшие комиссионные?
— По размеру комиссионного вознаграждения очень легко определить общее количество имеющихся в управлении средств.
— Верно, — согласился я. — И все равно у меня нет точной цифры. Да и важно ли это?
— Не очень. Нас больше заботит причина, по которой ваши и наши клиенты безболезненно пережили всеобщий крах. Поделитесь?
Я задумался. У Снайла была интересная манера вести разговор: он его именно вел, напирая на собеседника, склоняя к нужному направлению. Я так не умел.
