Он гнал прочь подступавшую легкость, заставлял себя испытывать ярость и злость. Старался обрести некую точку равновесия, подобно пьяному, хватающемуся за стену в попытках остановить головокружение и успокоить взбесившийся вестибулярный аппарат.
Артист потерял счет времени. Иногда он проигрывал свои мысленные сражения, и тогда на помощь приходил Хорек, отнесшийся к поручению Шаха со всем рвением и старанием.
Болезненные удары вызывали непроизвольную волну возмущения, но при этом спасали, подпитывая гнев.
В какой-то момент боль показалась чересчур сильной.
«Только не пальцы! Хорек, скотина, не трогай пальцы, тварь!» – завопил Артист, с сожалением осознавая, что делает это лишь в своих мыслях.
– Он че, нас слышал все это время? – оторопело спросил Хорек.
– Я откуда знаю? Ну, если тебя тварью назвал, то, видимо, да, – ответил Шах. Потом добавил для Артиста: – Целы твои пальцы.
– Вы… вы меня слышите?! Я могу говорить?
– Ну, че-то бормочешь, да, – проворчал обиженный Хорек.
Артист попробовал поднять руку, чтобы убедиться в правдивости Шаха, но не получилось.
– Да целы, я сказал, – зло произнес сталкер.
– А… почему… так… больно?..
– Это я в тебя укол всадил.
– Я… ничего… не… вижу.
– Не все сразу. Жди. Отпустит.
Шах был прав. Артисту ничего не оставалось, кроме как ждать. Он лишь произнес:
– Спасибо.
Но ответа не получил.
– Слушай, командир, а почему нас прямо до места на «вертушке» не доставили?
Лис задал вопрос, который наверняка волновал не только его, но и остальных четверых членов отряда. Вместо ответа капитан Мартыненко поднял руку, приказывая остановиться.
Бойцы мгновенно замерли, заняв позиции для круговой обороны.
– Чисто! Чисто! Чисто! Чисто! – донеслось от каждого.
Лис тоже внимательно осмотрел свой сектор. Метрах в двадцати, за искореженной сосенкой, аномалия закручивала спираль из опавших иголок и шишек. Чуть дальше, возле сухого, треснутого ровно посередине, почерневшего от времени гнилого ствола промелькнула серая тень.
– Бим с нами, – доложил Лис. – На одиннадцать от меня.
Хромой и тощий мутант, похожий на собаку, с которой содрали шкуру, а в морду понатыкали гвоздей, с ходу прозванный Бимом, преследовал отряд с момента высадки. Держался поодаль, но не отставал. Сначала его присутствие напрягало, но потом все привыкли и просто отслеживали.
– Мужики, а заметили, что зверья почти нет? – спросил прильнувший к прицелу ВСС обычно молчаливый Гныш. – Только Бим и шастает.
– Не так давно слушок прошел, что должники конкретную зачистку устроили, – ответил ему Лис.
