– А кто эта пожилая женщина? – вполголоса спросил он жену, указывая глазами на Евдокию Митрофановну. – Впервые ее вижу. Родственница?
– Родная тетка Веры. Вырастила ее и младшую сестру после смерти матери, – так же тихо пояснила Капитолина Львовна.
– А что стряслось с родителями?
– Отец погиб в сорок третьем, мать вскоре умерла от тифа. Тетя Дуся заменила сироткам родителей – они их едва помнят.
– Значит, тетка им как мать?
– Ну да. Вера очень ее любит. А живет тетя Дуся вместе с младшей сестрой – Варей.
Действительно, хоть и тяжелое житье-бытье в деревне, Евдокия Митрофановна знала, что незамужняя Варвара, медсестра в сельской больнице, нуждается в ней больше, чем старшая сестра. Вот и отклонила настойчивые просьбы Веры Петровны (хоть старшенькая и была всегда ее любимицей) переехать к ней в столицу, помогать растить Светочку.
– Вон у тебя сколько помощников! – отбивала она обычно очередную атаку Веры Петровны. – И домработница, и шофер продукты на дом доставляет, и в садике Светку обхаживают как принцессу! А у бедной Варьки после дежурства и сготовить сил не остается. Так что поживу в деревне, пока здоровья хватит, – заключала она, горестно вздыхая: нет ведь для нее никого ближе Верочки, да и та к ней привязана всем сердцем, ей одной открывает сокровенное.
Винокуровы, извинившись, покинули праздничное застолье – к ним неожиданно приехал сын, надо с ним побыть. За чаем Иван Кузьмич поинтересовался делами в деревне:
– Митрофановна! Расскажи-ка теперь ты, что нового в наших краях? Как дела у Варвары? Как поживают соседи Ларионовы? Есть ли вести от их Сеньки? Мы ведь с ним, пацанами, немало вместе набедокурили.
Тетя Дуся неохотно оторвалась от шоколадно-вафельного торта – обожала его, да редко видела.
– А что хорошего в деревне-то, Вань? У Варьки – без перемен. Только и знает – с работы и на работу. А младший Ларионов сгинул: где-то он на Камчатке, родителей забыл. Рыбачит там вроде. Старики его совсем захирели. Как приусадебный участок у них отрезали, продали они скотину – одной картохой питаются. Да ты будто не знаешь, – взглянула она на него с укором, – ничего нонче нет в деревне! Это не как у вас – разносолы. В магазине пусто, как в войну. Да ты, Ванюша, не подумай худого, – поспешно добавила она извиняющимся тоном. – Дай-то вам Бог! Хоть вы хорошо живете. А деревенским туго приходится.
– Это оттого, старая, что разленился народ, работает спустя рукава, – нравоучительно возразил Григорьев. – Посмотрела бы, как трудятся люди в той же ФРГ. Какое качество, какая производительность! Ленин что говорил? «Коммунизм – это высшая производительность труда», – привычно процитировал он.
