Всемирный Совет, невольно оставшийся за бортом при решении вопроса первостепенной важности — контакта с новой разумной расой,— перестал возмущаться, когда выяснилось, что пайтары (так называли себя эти существа) не являются аборигенами Аргуса-5, а прибыли из другой звездной системы. Насколько можно было судить по предварительным переговорам, они не претендовали ни на Аргус-5, ни на какую-либо другую планету той системы. Просто их экспедиция зарегистрировала характерное излучение, которое исходило из системы Аргуса-5 и говорило о присутствии другого межзвездного корабля.
Итак, контакт состоялся по их инициативе. В этом было нечто новое, ведь обычно в роли первооткрывателей оказывались земляне, а теперь они выступили в качестве объекта открытия.
Отгородившись от прессы, алчущей сенсаций, плотной завесой официального протокола, группа специалистов-контактологов, собранная впервые за долгое время после предыдущего контакта с инопланетным разумом, начала разработку программы посещения Земли новыми разумными существами. Вскоре программу составили, отрепетировали и отшлифовали. Все должно было состояться на острове Бали, где имелась специально оборудованная база, уже не раз использовавшаяся для подобных целей. Помимо того, что остров был просто красивым местом, он находился вблизи экватора — значит, давал возможность взлетать и выходить на орбиту с минимальными затратами. Сотрудники правительства вскоре прибыли туда, чтобы принять гостей из космоса в специально оборудованных помещениях.
Новооткрытых инопланетян предстояло представить прессе, но никто не торопился это сделать. Пусть журналисты подождут. Внешняя привлекательность пайтаров обещала стать самой сенсационной новостью за последние сто лет. Поэтому «Чагос» перешел на стационарную орбиту подальше от других кораблей, шаттлов и орбитальных станций и ждал там приказа об отправке делегации пайтаров на Землю. Наземный персонал тоже не проявлял беспокойства, а только вполне понятный интерес к чужакам. Карантин и соответствующие биомедицинские исследования были выполнены во время полета к Земле и закончились еще до выхода на орбиту. Без такой процедуры «Чагосу» не разрешили бы даже выходить на околоземную орбиту и тем более производить высадку. Поскольку корабль предназначался для исследований в глубоком космосе, его лаборатории не уступали в оснащенности любому земному стационару, отличаясь разве что количеством оборудования, но никак не его качеством. При малейшем подозрении на наличие у пайтаров чужеродного вируса или бактерии «Чагос» остался бы на лунной, а не земной орбите, где исследования продолжились бы с удвоенным рвением.
