Урочища, подобные этому, расположены в среднем течении Чулышмана. К здешнему теплу тянутся пернатые обитатели равнин. Все выше по реке косари расчищают луга, а за ними с оглядкой следует пугливый коростель. Под его немузыкальные трели вели мы вечерние разговоры у костра с лесниками ближайшего кордона.
Лесничий Николай Емельянович Болгарин рассказал, что, используя здешнюю теплынь, на кордоне выращивают не только огурцы и помидоры, яблоки и сливы, но и арбузы. Недаром же местные жители сложили пословицу: «Тут Нарым — тут и Крым». Жалко только, что местный Крым по достоинству оценили не все. Совхоз «Советский Алтай» засеял овес там, где могла быть районная бахча.
Потом, в Новосибирске, желая прояснить чулышманский феномен, я засел за агроклиматические справочники, но они мало о чем поведали. Если верить им, эти места входят в «наиболее прохладную» и даже «холодную» зону, где в поймах возможно возделывание разве овса и ячменя.
Оставалось одно объяснение — микроклимат. Действительно, южные каменистые склоны днем прогреваются, чтобы ночью отдать тепло воздуху. Густые леса, словно шуба, тепло это надежно удерживают. Осенью там не бывает сквозящих ветров, а зимой — злых морозов.
Известный сибирский ботаник, доктор биологии А. Куминова сказала мне по этому поводу, что микроклимат Алтая, Саян изучен еще недостаточно, а именно он определяет возможности продвижения земледелия в глубь гор.
И в горах южной Сибири, если хорошо поискать, найдется немало урочищ, в какой-то мере способных заменить сибиряку Крым…
Поддев сачком, его тут же обернули травою, чтобы не сох. А через два часа, уже дома, когда на него плеснули воды — он вдруг ожил. Плотного сложения, с высокой спиною, он шевелил плавниками, и стенки ванны отражали исходившее от него золотисто-розовое сияние.
Надо же так: протрястись полтора часа в машине, подышать дорожной пылью, а потом плавать себе как ни в чем не бывало.
Но удивляться, скорее, следовало другому: что такая южная рыба все же живет в Сибири. Сорок пять лет назад завезли карпа за Урал, но поселиться здесь он тогда не захотел. Там, на родине, он привык нежиться в теплых заросших зеленью прудах. Здесь за короткое холодное лето растительность на дне водоема, не успев подняться, тут же оказывалась выщипанной голодным рыбьим стадом. «Посеянный» тогда карп сохранился в виде курьезного исключения лишь в одном месте на Алтае.
Неудачные попытки переселить в Сибирь избалованного теплом обитателя южных прудов повторялись потом не раз. Пятнадцать лет назад доставили сюда карпов украинской селекции — не дожили и до зимы. И в кругах специалистов складывалось мнение, что акклиматизация карпа за Уралом — затея сомнительная. Но научные сотрудники института животноводства Сибирского отделения ВАСХНИЛ решили, что не все потеряно. Надо было подкрепить выносливость обитателя юга. Оставался один путь — скрещивание.