— Вы догадывались, что Морозова — та самая женщина, которая была у Петрякова?
— Да Боже мой, конечно же, нет! Единственно, чего я хотела, чтобы она от меня отвязалась. Я хотела вернуться к Петрякову, но как-то так в конце концов получилось, что эта женщина привела-таки меня домой…
— Кто такая Ираида Аркадьевна Софийская?
Латушенкова удивленно приподняла брови:
— С чего это она вас заинтересовала? Работала у нас нянечкой, недавно ушла на пенсию. Славная в общем-то старушка. С ней ничего не случилось?
— Нет, ничего, — Бородин подавил улыбку и продолжал допытываться: — А чей адрес вы сообщили участковому?
— Что, был еще и участковый? — испуганно изумилась Латушенкова. — Мать честная! Как видно, я основательно повоевала там…
— Насчет этого не сомневайтесь, — сказал Бородин, с трудом сохраняя на лице серьезное выражение.
Латушенкова озадаченно поморгала.
— Вот даже как! А что за адрес я сообщила участковому?
Бородин сказал, и она тотчас вспомнила:
— В тот дом я ходила прошлой осенью к раковому больному. Одна крайне неприятная особа из квартиры напротив как-то, помню, нахамила мне. Возможно, что номер дома и ее квартиры подсознательно сорвались с языка… Ну не знаю!..
Бородин посмотрел на Юру:
— У тебя есть еще вопросы?
— Один, — кивнул тот. — Насчет уколов. Вы вводили морфин тому раковому больному?
— Ну и что? — удивленно посмотрела на него Латушенкова. — Это в порядке вещей.
Однако Бородин уловил в ее глазах испуг.
— Нет, ничего, — сказал Юра. — Вы забыли — я напомнил.
— Ничего не поняла! — Латушенкова вопросительно взглянула на Бородина.
Он откашлялся.
— Вероника Ивановна, сейчас мы обязаны провести осмотр вашей квартиры. Юра, пригласи понятых!
Юра удалился.
Бледное лицо Латушенковой покрылось розовыми пятнами.
— Позвольте, — дрожащим голосом начала она. — Вы что, собственно говоря… Неужели я должна отвечать за то, что какая-то совершенно незнакомая мне женщина без моей просьбы, а скорее вопреки моему желанию, почти насильно помогла мне добраться до дому и вошла в мою квартиру без приглашения? Я даже не знаю, что она тут делала, воспользовавшись моим беспомощным состоянием! Что вы рассчитываете найти? Ее скелет в моем шкафу? Тогда я, наверное, вправе потребовать, чтобы вы показали мне ордер на обыск!
Бородин попытался ее успокоить:
— Разрешение прокурора у нас имеется. Но ни о каком обыске и речи нет, Вероника Ивановна! Простая формальность. Поскольку Морозову в последний раз видели рядом с вами, у дверей вашей квартиры, то мы ее, вашу квартиру, обязаны осмотреть. Согласно инструкции. К тому же остались следы пребывания здесь Морозовой. Хотя бы эта сережка. А чтобы Морозова отсюда уходила — этого, к сожалению, никто не видел. Повторяю: речь идет не об обыске, мы ни к чему не будем прикасаться руками. Разве что, с вашего позволения, посбрасываем с балкона снег…
