— Я бы не стал утверждать это столь категорично, сэр.
— И, тем не менее?
— Вероятно, вы правы: сейчас у нас нет ничего, что могло бы навести на след.
— Он может прекратить убийства, уехать из Англии?
— До сих пор он убивал безнаказанно, и это внушает ему уверенность в собственных силах. Не думаю, что он прекратит или уедет.
— Вы думаете, что Марта Табрам, женщина, которую убили в начале августа, действительно была жертвой нашего убийцы?
— Об этом говорит характер преступления. Марта Табрам также являлась проституткой; преступник нанес ей тридцать девять ножевых ранений, частично в область гениталий.
— Но между этим преступлением и убийством Полли Николе прошло три недели!
— Этому могут быть различные объяснения, сэр.
— Продолжайте.
— Убийца мог испугаться. Если это первое подобное деяние в его жизни, то переживания — не знаю даже, уместно ли здесь употребить это слово, — могут быть очень сильны. Он боится быть пойманным, но понемногу страх проходит; преступник начинает чувствовать себя неуязвимым и, в то же время, испытывает необходимость снова убивать, — подобно тому, как курильщик опиума испытывает необходимость в новой трубке, а закоренелый пьяница — в новой бутылке. Но допустимы и другие объяснения — он мог выехать из Лондона на это время или был болен. Либо просто выжидал, пока полиция не прекратит поиски. Наконец, он мог пытаться убить снова, но не имел такой возможности. Думаю, если он не будет уверен в том, что сумеет уйти незамеченным, то не станет пытаться убить.
— Это значит, что в настоящее время он, вероятно, бродит по улицам в компании очередной Николе или Чэпман и выжидает случая, когда время и место будут благоприятствовать его замыслам.
— Боюсь, что так.
— Можно ли предположить, что в августе, в промежутке между убийствами Табрам и Николе были совершены аналогичные убийства, о которых мы не знаем? — спрашивает Уоррен. — Тела можно спрятать, а если женщина была одинока, никто не обратил бы внимания на ее исчезновение.
— Я думаю, что Потрошитель нарочно совершает убийства так, чтобы они бросались в глаза. Во всем, что он делает, прослеживается вызов. Я думаю, это доставляет ему удовольствие — ему нравится думать, что он неуязвим, что мы не сможем его поймать. Должен также сказать, что среди населения бродят слухи, будто полиция скрыла информацию о других убийствах, которые якобы имели место.
— Это возмутительно, мы должны пресекать подобные слухи по мере возможности!
