Тимоти Донован хорошо усвоил, что человеку в его должности в первую очередь необходима твердость и еще раз твердость. Стоит дать слабину, как все эти нищие и убогие сядут тебе на шею. Сколько раз он слышал подобные просьбы — люди говорят, что они больны или даже умирают, а на другой день ты видишь, как они плетутся по улице абсолютно пьяные, и сам черт им не брат.
Убедившись, что Донован непоколебим, Энни отпускает несколько ядреных ругательств. Пенсионер Эдвард Стэнли вне пределов досягаемости и не может выручить ее деньгами, но Энни давно научилась обходиться без посторонней помощи, обойдется и сегодня. Чэпман просит Донована хотя бы оставить за ней кровать — она заработает нужную сумму за несколько часов.
— Сколько ты выпила, Энни? — Донован скептично ухмыляется.
— Кому это мешает? — осведомляется она в ответ. — Может, тебе?
Донован качает головой. Он давно работает управляющим ночлежкой и привык к тому, что ему предлагают тело в обмен за постель. Возможно, будь Энни Чэпман моложе и не так пьяна, у нее был бы шанс. Кроме того, она — по собственному признанию — нездорова, а Тимоти Донован меньше всего хотел бы заразиться от какой-то уличной потаскушки.
— Да пошел ты, Донован! — заявляет ему Энни, получив отказ. — Принесу я тебе твои деньги, чтоб ты подавился…
К хамству клиенток Донован тоже привык. Он мог бы выбросить Энни за дверь безо всяких обещаний, но не хочет объясняться с Пенсионером, с которым у него вполне доверительные отношения. И все же он не может удержаться от язвительного замечания:
— Я готов поставить шиллинг, что утром ты проснешься в какой-нибудь канаве. Ты уже на ногах еле держишься!
Энни зло улыбается, показывая щербатые зубы. Этот шиллинг, которым дразнит ее Донован, для нее слишком большая сумма. Будь у нее шиллинг, она могла бы растянуться на кровати и забыть до утра обо всех проблемах.
— Тебе это аукнется, Донован! — сообщает она уже с порога. — Ты и сам выглядишь плохо, я бы тебе и пары месяцев не дала.
Управляющий кривится.
— Катись подобру, Энни, ты из-за своего языка когда-нибудь получишь хорошую взбучку.
Когда дверь за Энни Чэпман закрывается, Тимоти Донован прикладывает руку к правой стороне живота, под ребра, и прислушивается к своей печени так же внимательно, как беременная женщина прислушивается к движениям ребенка в своем чреве.
Печень в последнее время серьезно его беспокоит. Донован, как и полагается человеку на его месте, время от времени прикладывается к бутылке, но все же со здоровьем у него не настолько плохо, как того бы хотелось Энни Чэпман. Донован бросает несколько ругательств в адрес «неблагодарных шлюх» и возвращается к своим делам.
