Тогда же председателем областной эвакуационной комиссии было подписано распоряжение об эвакуации Оперного театра. Около 150 артистов с семьями в сопровождении трех подвод и двух автомашин с реквизитом пешком отправились в Николаев. Оттуда был организован проезд по железной дороге в Харьков. Новенькие троллейбусы, еще не вышедшие на линию, стали использовать как транспортное средство для эвакуации одесситов. Троллейбусы по Николаевской дороге тащили трактора. В начале сентября из Одессы отплыли транспорты с 1680 воспитанниками одесских детских домов… Во время погрузки детдомовцев на теплоход «Кубань» вражеский штурмовик стремился расстрелять детей, столпившихся у трапов… В начале августа тысячи беженцев перекрыли дорогу Одесса– Николаев. Командующий Приморской армией считал, что необходимо как можно скорее разгрузить Одессу, поэтому предлагал армейским политорганам распространить среди одесситов слухи о том, что фашисты Одессу будут нещадно бомбить.
Из шестисоттысячного населения Одессы к 10 августа в городе осталось примерно 340 тыс. человек, остальные ушли на фронт или эвакуировались (эвакуировалось около 300 тыс. гражданского населения и раненых бойцов). Только в июле 1941-го из Одессы было эвакуировано 46 тыс. человек гражданского населения и тяжелораненых бойцов, в августе – 58 тыс.[258]
На базарах и стихийных толкучках уезжающие одесситы распродавали свои вещи почти за бесценок (так, новый мужской костюм можно было «справить» за 80–90 руб.). Интересно, что главный базар Одессы – Привоз – собирался до последних дней обороны. На улицах частыми стали военные и милицейские патрули, усиленные бойцами истребительных батальонов. Патрули постоянно проверяли у мужчин документы и вылавливали потенциальных дезертиров, подозрительных, паникеров и диверсантов.
С 19 июля в Одессу начали массово прибывать беженцы из Бессарабии, и оказалось, что фронт приблизился к Одессе уже на 40 км. Вечером 19 июля в одесскую гавань вошли корабли Дунайской военной флотилии, оставившие свои базы на Дунае. А радио и газеты о потере Бессарабии молчали, как молчали они потом об окружении Одессы, хотя ее блокада города была «секретом Полишинеля».
В Одессе и ее пригородах (Чубаевке, Дмитриевке, хуторе Вышинского, Красной Слободке, Хаджибейском и Куяльницком лиманах, в Лузановке, Люстдорфе и на Большом Фонтане) было объявлено военное положение. Оно предусматривало запрет выхода на улицу после 24.00 вечера до 4.30 утра без спецпропуска. Кино, театры, клубы, рестораны имели право работать только до 23.00, а бани и парикмахерские – до 22.00.
