.
Из-за хаоса во время ночного отхода пехотные части перемешались с кавалерийскими, управление войсками было потеряно, а части дивизии не смогли занять для обороны указанные рубежи и откатились к Одессе. Дивизия отошла несколько дальше – восточнее указанной ей линии обороны на линию Красный Переселенец – южная окраина Фрейденталя – Ильичевка – Юзефсталь. Генерал Г.П. Софронов в своем дневнике запишет: «По вопросам организации получается неразбериха»[181].
После неудачи под Кагарлыком полковник A.C. Захарченко был освобожден от должности командира 25-й стрелковой дивизии и переведен на штабную работу в Восточном секторе. Г.П. Софронов был недоволен отставкой A.C. Захарченко, считая эту отставку покушением на свои права как командарма. Он запишет в дневнике: «Все командиры дивизий – мои выдвиженцы», читай – «креатура командарма». Командиром 25-й стрелковой дивизии и начальником Южного сектора был назначен генерал-майор И.Е. Петров (с 22 августа приступил к своим обязанностям), до того командовавший 1-й кавдивизией. Кавдивизию временно возглавил ее начальник штаба полковник П.Л. Рябченко. Но она полностью не вышла из подчинения генерала Петрова: для восстановления положения в Южном секторе под его командованием объединялись обе эти дивизии с добавлением одного стрелкового полка из 95-й стрелковой дивизии. На И.Е. Петрова была возложена ответственность за весь левый фланг обороны[182].
В связи с отходом войск на новые рубежи командование OOP потребовало от руководства инженерными частями и местных советских органов ускорить строительство оборонительных сооружений на ближних подступах к городу. Было дано указание: вместо противотанковых рвов ставить оплетенные проволокой надолбы, с тем чтобы в кратчайший срок создать эффективные противотанковые и противопехотные препятствия.
Первый опыт нового командования сухопутными войсками морских начальников оказался неудачным. Впрочем, как заметил Н.И. Крылов, «здравый смысл удержал Г.В. Жукова от опасной в тогдашней обстановке ломки сложившейся системы управления войсками. Перестраивать ее было не время. Если в создавшихся условиях имело смысл подчинить флоту слаженную армию, то подчинение морскому командованию отдельных дивизий и полков никак бы себя не оправдало»[183].
На 20 августа протяженность фронта одесской обороны составляла более 80 км. В частях, державших этот фронт, насчитывалось 34 500 бойцов и командиров. Из них автоматами были вооружены только 660 человек, полуавтоматическими винтовками – 2450. Станковых пулеметов имелось 418, ручных – 703. Действующих на позициях танков числилось два, исправных самолетов – 19. В эти дни продолжались кровавые бои на высоте 110, где румынский 9-й пехотный полк «Доробанць» понес серьезные потери – 126 убитых и 250 раненых. На правом фланге румынские войска снова атаковали позиции 1-го полка морской пехоты и присланного на помощь 150-го батальона связи ТУРа, усилив свою наступающую пехоту несколькими кавалерийскими эскадронами и танками. 19 августа, после полудня, им удалось захватить Шицли и Старую Дофиновку и развить дальнейшее продвижение из этих пунктов по направлению к приморским селам Чебанка и Новая Дофиновка. Завязался ожесточенный бой, переходивший местами в рукопашные схватки. Полк морской пехоты понес значительные потери – до 200 бойцов убитыми и ранеными. Румынские войска предприняли атаку западнее села Шицли. Несмотря на успешную стрельбу батареи Вербицкого, подбившую три танка противника, румынские войска прорвали оборону 1-го морского полка и 150-го батальона связи, выйдя им в тылы. Один батальон полка, где погиб комбат, заняв круговую оборону, был прижат к Большому Аджалыкскому лиману у Старой Дофиновки, сумев по лиману переправить своих раненых. Другой батальон был прижат к берегу моря у Чебанки…
