Ее квартира помещалась на Владимирском проспекте, в надворном неказистом флигеле. Крутая темная лестница выглядела совсем не по-генеральски. Должно быть, с тех пор, как разъехалась Анна Петровна с мужем и сменила превосходительное звание на свободу, пришлось ей сменить и обеспеченную жизнь на едва прикрытую нужду.
Глинка долго звонил у дверей. Раздосадованный неудачей, он хотел уйти, но за дверью послышались быстрые, легкие шаги. Кто-то долго пыхтел, стараясь снять с петли тяжелый крюк. Наконец дверь со скрипом открылась.
Девочка лет восьми на вид, раскрасневшаяся от усилий, подозрительно разглядывала незнакомого посетителя.
– Мамы нет дома! – сказала она и, подумав, прибавила: – Мама, должно быть, у Дельвигов, но вы можете подождать. Я тоже давно ее жду. Очень давно! – в утешение незнакомцу объяснила девчурка.
Глинка нерешительно последовал за ней. Миновав коридор, он оказался в комнате о двух окнах, которую только при большой снисходительности можно было назвать гостиной.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала маленькая хозяйка уже без всякой робости. – Мама непременно у Дельвигов. Это в нашем доме, только перебежать через двор…
Девочка рассматривала посетителя с нарастающим любопытством.
– Мама не велит никого без нее впускать, – говорила она, сидя против Глинки и болтая ножками. – Вот я и не открывала вам. Вдруг вор! А знаете, как страшно!
– Однако ты все-таки открыла? – подзадорил Глинка.
– Конечно, открыла. – Девочка взмахнула косичками. – Сначала терпела, а потом не вытерпела. Посидели бы вы, как я, одни, тоже бы не вытерпели. А знаете, как интересно, когда звонят?
– Еще бы! – согласился Глинка. – Как же тебя зовут?
– Катя, – объявила девочка и прибавила, хитро поглядывая на гостя: – А фамилию мою вы можете отгадать?
– Я все могу, – сказал Глинка, все более заинтересовываясь этим изящным и одиноким созданием.
– Только бог может все, – наставительно возразила Катя, – а разве вы бог?
– Нет, – улыбнулся Глинка, – совсем не бог, всего только титулярный советник.
– Ну вот, – все тем же назидательным тоном продолжала маленькая хозяйка, – даже не генерал, а хвастаетесь. Были бы вы в институте, остались бы без сладкого.
– А если ты учишься в институте, почему же сидишь дома?
– Потому что больная.
– Что же у тебя болит?
– Ничего не болит…
– Значит, ты не больная, а обманщица!
– Нет, больная, – убежденно повторила девочка. – Когда мама соскучится, она едет за мной в институт. А потом даже в журнале пишут, что я больная. Блаженски хорошо хворать! – вдруг призналась она.
