Богданов ответил на приветствия и, разминая ноги, потоптался около санок.
— Горит конь, Егор, — сказал комдив.
Опустив голову, лошадь смотрела на людей немигающим влажным глазом. От намокшей шерсти исходило пахучее тепло. Маслов провел ладонью по твердой шее коня, и хмурое лицо кучера смягчилось.
— За полчаса добежала, товарищ полковник, — сказал он с тем оттенком фамильярной независимости в голосе, который свойственен всем возницам и шоферам.
— Смотри, простудишь Султана, — сказал комдив.
— Как можно! — ответил Маслов, довольный вниманием, оказанным его лошади.
Полковник зашагал в избу, и Столетов пошел рядом, докладывая на ходу:
— Только что вернулся Михалев с разведчиками. Двадцать часов пролежали в засаде… Языка взять не удалось…
Майор говорил с поспешностью, выдававшей опасение не быть дослушанным до конца.
— Как Подласкин? — перебил Столетова комдив. — Ничего нового?
— Ничего, товарищ полковник, — огорченно ответил Столетов.
«Когда это случилось?», подумал комдив. Подсчитав время, он удивился: шли третьи сутки как связь с капитаном Подласкиным была прервана, а казалось — это произошло вчера. Богданов задержался на крыльце и сверху посмотрел на майора.
Именно он, начальник разведки, был более других повинен в беде, постигшей целый батальон, быть может уничтоженный противником. Но, глядя на маленькое безбровое лицо Столетова, комдив не почувствовал гнева. Он был слишком утомлен, чтобы сердиться.
— Доложите сводку начальнику штаба, — сказал полковник, проходя в сени.
— Слушаю, — облегченно сказал Столетов, и это прозвучало, как «благодарю».
Майор был честен и сам считал себя в известной мере ответственным за неудачи последних дней. Но объяснение, к которому он все время готовился, почему-то откладывалось комдивом. И не дождавшись взыскания, Столетов стал уже надеяться на то, что он действительно не виноват.
Глава третья. Бой на высоте «181»
Богданов прошел в избу. В первой комнате на лавке возле остывшей печи дремали связные. Подполковник Веснин стоял в дверях другой комнаты.
— Соединитесь с Белозубом! — кричал начальник штаба. — Что там такое?
Положив руку на дверной косяк, он нетерпеливо постукивал длинными пальцами.
— Фиалка… Фиалка… Фиалка… — повторял телефонист.
— Вы уже здесь, Александр Аркадьевич? — сказал Богданов.
Веснин быстро отступил на шаг, пропуская полковника. Во второй комнате за столом сидел Машков, начальник политотдела дивизии и ее временный комиссар. Подперев рукой крупную красивую голову, Машков неподвижно смотрел перед собой покрасневшими от бессонницы глазами. Комдив поздоровался и, не снимая полушубка, тоже сел, недовольно осматриваясь.
