Они условились встретиться на другой день в Национальной галерее, и Динни, захватив с собой стихи, отправилась туда раньше времени. Дезерт нашёл её около «Математика» Джентиле Беллини. Оба с минуту молча стояли перед картиной.
— Правда, мастерство, красочность. Прочли мою стряпню?
— Да. Сядем где-нибудь. Стихи со мною.
Они сели, и Динни протянула Уилфриду конверт.
— Ну? — спросил он, и девушка увидела, как дрогнули его губы.
— По-моему, замечательно.
— Серьёзно?
— Истинная правда. Одно, конечно, лучше всех.
— Какое?
Динни улыбнулась, как будто говоря: «И вы ещё спрашиваете!»
— «Барс»?
— Да. Мне было больно читать.
— Выбросить его?
Интуиция подсказала Динни, что от её ответа будет зависеть его решение, и девушка нерешительно попросила:
— Не придавайте значения тому, что я скажу, ладно?
— Нет. Как вы скажете, так и будет.
— Тогда, конечно, вы не имеете права выбрасывать: это лучшее из всего, что вы сделали.
— Иншалла![5]
— Почему вы сомневались?
— Чересчур обнажённо.
— Да, обнажённо, — согласилась Динни, — Зато прекрасно. Нагота всегда должна быть прекрасна.
— Не очень модная точка зрения.
— Цивилизованный человек стремится прикрыть свои увечья и язвы, это естественно. По-моему, быть дикарём, даже в искусстве, совсем не лестно.
— Вы рискуете быть отлучённой от церкви. Уродство возведено сейчас в культ.
— Реакция желудка на конфеты, — усмехнулась Динни.
— Тот, кто изобрёл все эти современные теории, погрешил против духа святого: соблазнил малых сих.
— Художники — дети? Вы это имеете в виду?
— А разве нет? Разве они продолжали бы делать то, что делают, будь это не так?
— Да, они, по-видимому, любят игрушки. Что подсказало вам идею этой поэмы?
— Когда-нибудь расскажу. Пройдёмся немного?
Прощаясь, Уилфрид спросил:
— Завтра воскресенье. Увидимся?
— Если хотите.
— Как насчёт Зоологического сада?
— Нет, только не там. Ненавижу клетки.
— Вот это правильно. Устроит вас Голландский сад у Кенсингтонского дворца?
— Да.
Так состоялась их пятая встреча.
Динни испытывала то же, что чувствует человек с наступлением хорошей погоды, когда каждый день ложишься спать с надеждой, что она продлится, и каждое утро встаёшь, протираешь глаза и видишь, что она продолжается.
Каждый день девушка отвечала на вопрос Уилфрида: «Увидимся?» — кратким: «Если хотите»; каждый день она старательно скрывала от всех, где, когда и с кем встречается, и это было так на неё не похоже, что Динни удивлялась: «Кто эта молодая женщина, которая тайком уходит из дома, встречается с молодым человеком и, возвращаясь, не чует под собой ног от радости? Уж не снится ли мне какой-то долгий сон?» Однако во сне никто не ест холодных цыплят и не пьёт чаю.
