Девушка непонимающе захлопала ресницами:
— Зачем?
— Ну как же: я — грязный степняк, а ты — чистая и непорочная дворянка, честь которой тре-…
Губы дю Клайд изогнулись в горькой улыбке:
— Пара недель, проведенных в юрте для пленниц, здорово меняют и взгляды на жизнь, и планы на будущее…
Словосочетание 'планы на будущее' заставило его еще на некоторое время сдержать свои желания:
— А чуть поподробнее можно?
— Графиня Орфания Эйсс, подаренная какому-то шири из Эртаров…
— …Эрдаров…
— …сказала, что скорее умрет, чем позволит над собой надругаться. Она умерла. Но не в юрте хозяина, а… э-э-э… среди солдатских костров! Причем не сразу, а дня через три или четыре… Баронесса Карина Логвурд, тоже кому-то подаренная и поэтому решившая вскрыть себе вены, все еще жива. Правда, лишилась обеих рук и до сих пор проводит дни и ночи с солдатами… Меня такое будущее не устраивает!
— А как же дворянская честь?
— Глупо биться головой, уперевшись в стену… — усмехнулась девушка. — Возможно, в паре шагов справа или слева есть калитка… Или даже целые ворота…
Ее мысли настолько точно повторяли то, к чему пришел он сам, что Подкова приподнялся, вытянул левую ногу дю Клайд вниз и улегся на бок:
— А разве ты уперлась в стену?
Девушка, удивленная тем, что он не стал ее насиловать, ответила не сразу:
— Говорят, что ты — лучший мечник во всей армии ерзидов и при этом хитроумнее, чем десяток их алугов. Значит, бросаться на тебя что с ножом, что с мечом — глупо…
— Меня не было больше двух часов… — напомнил Гогнар. — А в моей юрте хватает оружия, чтобы вскрыть себе вены сотне таких пленниц, как ты…
— Ага, оружия тут достаточно. Но во-он за той шкурой дежурят твои телохранители. Значит, как только я потянусь к ножу, мои планы на будущее треснут, как глиняная тарелка под молотом кузнеца!
— И что у тебя за планы? — развеселившись, поинтересовался он.
— Понравиться… Тебе… — взяв его руку и положив ее себе на грудь, сказала дю Клайд. — Потом стать нужной. И жить, как за каменной стеной…
— А если не получится? Ну, понравиться, там, или стать нужной…
— Я хочу жить… — сжимая его пальцы, твердо сказала она. — И жить хорошо…
'Я тоже хочу жить ХОРОШО…' — удовлетворенно подумал Гогнар. Затем подтянул Шанию поближе, провел пальцем по ее по-девичьи плоскому животу, коснулся полоски рыжих волос и неожиданно для самого себя пообещал: — Будешь! Если, конечно, понравишься…
