— Ваша милость, а может, все-таки посмотрите? — глумливо предложил я. — Если его светлость действительно занят, то у вас появится веская причина обидеться.
Она капризно надула губки, затем нехотя повернулась и посмотрела на лестницу:
— А если он с мужчиной?
— Тогда вы увидите этого 'счастливца' и сможете в подробностях описать подругам то, на что граф Сауро вас променял…
— Хм… Пожалуй, ты прав… — кивнула она, затем решительно подобрала юбки и царственно кивнула ночнику: — К Белой спальне — так к Белой спальне. Веди!
…Останавливать и обыскивать человека, которого еле уговорили пойти и посмотреть, воины не решились. А вот меня охлопали с ног до головы. И забрали все, чем можно хотя бы поцарапать. Я, естественно, не возражал: мне надо было оказаться на втором этаже. Желательно — поближе к кабинету. А оружия там хватало и так.
— Ваша милость, когда мы поднимемся наверх, не торопитесь, ладно? — догнав Илзе, попросил 'левый'. — Если я не подойду к воинам, которые охраняют двери кабинета, они поднимут тревогу. А это не нужно ни вам, ни нам…
— Хорошо… — кивнула супруга. Потом подумала и холодно добавила: — Но если ты предупредишь Улли — не обижайся…
Предупреждать 'Улли' ночник не собирался — поднявшись по лестнице, он вытянул перед собой правую руку, быстрыми движениями пальцев изобразил текущий пароль, а затем рванул к парочке, подпиравшей стены рядом с высоченной двустворчатой дверью.
Несколько сказанных тихим шепотом предложений — и на лицах второй пары подчиненных графа Сауро появилось то же самое выражение обалдения, которое не так давно продемонстрировали нам 'левый' и его напарник.
— Можете идти, леди… — довольно громко шепнул я Илзе, заметив приглашающий жест одного из ночников. — Только потише…
Супруга неторопливо поплыла вперед, а я, держась на шаг позади, поплелся следом. И смог добраться почти до самой двери: ночники, все еще переваривающие рассказ 'левого', вспомнили о своих обязанностях чуть позже, чем полагалось по уставу.
— Ваша милость, подойдите… — шевеля одними губами, попросил самый старший и приоткрыл дверь.
Илзе тряхнула волосами, царственно сбросила шубу мне на руки так, как было надо, прошла к двери и 'зачем-то' наклонилась.
Ночников можно было брать голыми руками: вместо того, чтобы смотреть на меня, они пялились на ее прелести!
Чем я, собственно, и занялся — выдернул иглы из чехла, пришитого под воротником шубы моей супруги, метнулся вперед и ненадолго размазался в воздухе…
