– Он рассказывает вам про концерт.
– Да-да.
– Но не просит петь.
– Не может быть!
– Вы его не так поняли. Он говорит: «Не пойте, пожалуйста, а то сетки им позарез нужны».
К двум джентльменам присоединилась какая-то дама.
– Я так и знала, – помрачнела Амелия. – Вы женаты.
– Отчего же нет?
– И вы притащили ее сюда. Бедняжка! В городе она каждое воскресенье играла в бридж, каждый вечер танцевала на балах, а теперь тоскует и убивается здесь, в этой скучной дыре.
– Отнюдь, – возразил я. – Раз в месяц мы выбираемся в город. В театр. У нас два места на балконе Театра Его Величества. К тому же мы регулярно ходим на балы, которые устраиваются в местных школах. Да, и я обучаю ее игре в безик.
– Бедняжка, бедняжка!
Пожилая дама пожала руку бородатому проходимцу и вошла в магазин.
– Она мне не жена, – сказал я. – Это знакомая викария, она активно участвует в делах церкви. Она сшила последнюю партию подушечек для сидений. Мне, как церковному старосте, необходимо быть с ней вежливым. Уже время обеда. Не составите ли мне компанию?
Мы пообедали в «Синем льве». Вывеска, хоть и не оставляла сомнений насчет синевы, не давала, однако, четкого ответа насчет льва.
– Вот «Синий лев», – сказал я, когда мы подошли.
– Это не лев. Это спаниель. Нет, не спаниель. Ягуар.
– Моя дорогая Амелия, – сказал я, – ваши познания в ботанике оставляют желать лучшего. Это лев. Или цветная капуста. А это – трактир «Синий лев».
– И ничуть не похоже.
– Не упрямьтесь. Вы когда-нибудь видели синего льва?
– Я видела…
– Вы никогда не видели синего льва, так что не говорите, что это не он.
– Я никогда не видела фиолетовой коровы, – возразила Амелия, – да и не хочу. Но одну могу сказать точно: я бы скорее согласилась ее увидеть, чем ею быть.
Мы вошли. Оказалось, трактир называется «Буйвол».
– И совсем не «ягуар», – поддел я Амелию.
Мы восхитительно пообедали в комнате, украшением которой служили портрет короля Эдварда, статистический справочник и сломанное пианино. Мясо нарезал я. Правда, как мы узнали уже после, это был огузок, а резал я его как стейк. Мы пребывали в полной уверенности, что едим баранину. Однако Амелия заметила, что на вкус как телятина. Мы страшно проголодались.
В глазах хозяина мы предстали как истинные ценители лошадей. (Да, это новый абзац.) Как только усвоишь элементарное правило, что лошади измеряются в ладонях, а не в футах, то сразу облегчишь себе задачу.
– И сколько же в ней ладоней? Правда?.. Пятьдесят фунтов! Нет, в самом деле, будь она моей, запросил бы все шестьдесят. Надо будет как-нибудь заглянуть к вам, проехаться на ней… Нет, боюсь, сейчас не смогу. Мы идем смотреть дом.
