– Давай свой кофе, – сказала я, устраиваясь. И пока Пешехонов корпел над моей кружкой на кухонной стойке, я задавала ему вопросы:
– Где эта Долина? Зачем они оттуда ушли? Мы что, родственники?
– Там шла междоусобная война, наши предки сбежали из Долины. И нет, мы не родственники, что за глупость? Из одного народа – да, родственники – точно нет.
Пешехонов подал мне кофе, сел напротив и продолжил рассказ.
– Я думал, ты знаешь больше меня. В книге написано, что родится девочка с особенным даром. Она будет видеть прошлое и будущее. И она должна открыть путь к Долине.
– Так значит, ты ошибся, подумав на меня, – рассмеялась я, выдыхая. Правдой была эта история или нет, мне точно не было в ней места. У меня не было никаких даров. И уж точно я не знала ни о каких Долинах, и тем более пути туда.
– Это точно ты, – не согласился с моим выводом Алексей и процитировал стих:
И оживет кольцо с ней рядом,
Открыв ее земную суть.
И сможет Видящая взглядом,
Найти в Долину верный путь.
– Красивые стишки. Пушкин? – съязвила я.
– Как ты не понимаешь? – медленно заводился Алексей. – Кольцо рядом с тобой загорается. Я ношу его с давних лет. А до меня носили отец и дед. Они никогда не видели, чтобы происходило что-то подобное. Оно дано было нашей семье, чтобы найти тебя. Теперь, когда ты здесь, мы просто обязаны открыть секреты, ради которых были рождены.
– Лёш, ты знаешь, мне очень хочется тебе верить, – наконец сдалась я. – Не будь у меня перспективного молодого человека и хорошей работы, я с удовольствием бросилась бы в бурю страстей с тобой. Но сейчас я не могу оставить все это и умчаться на край света искать какую-то Долину, которой, может, и нет вовсе.
– Эмилия, я прошу тебя! Дай мне шанс! Ведь все зависит от тебя!
– Гм, – промычала я, – звучит так, будто ты хочешь переспать со мной.
Я попыталась пошутить, но Алексею шутка не понравилась, он вскочил с дивана и заходил по комнате из стороны в сторону.
– Женщины! – вскричал он, вскидывая руки кверху. – Воистину, вашими мозгами правят гормоны!
– Про гормоны ты загнул, – обиделась я. – Это мужская прерогатива – думать одним местом. А я просто попыталась разрядить обстановку.
Блондин остановился, глянул на меня исподлобья. Взял себя в руки и спокойно, словно маленькому ребенку, попытался мне объяснить:
– Послушай, мы встретились на этой земле не для радости любовных утех.
Он посмотрел, как я съежилась, покраснела и, явно довольный эффектом, который возымели на меня его слова, продолжил:
