— Ниночка, — обратилась она к полненькой женщине, стоявшей на стремянке, — завтра привезут мебель: диван, стол со стульями, шкаф. Проследите, пожалуйста, чтобы все расставили. Лукич выдаст занавески и люстру, пусть Сергей все повесит.
— Конечно, Вера Алексеевна, прослежу, не беспокойтесь. Все будет сделано, как надо.
— Спасибо, девочки. В этом году выделяю премию особенно активным работникам, вас обеих уже внесла в список.
— Спасибо, Вера Алексеевна, вот, кстати, к праздникам! — заулыбались женщины.
— Ну, я пошла, мои хорошие, дел еще невпроворот.
— Тут Марьяша снова приходила, — негромко сказала полненькая Нина.
— Правда? — Вера Алексеевна подошла к женщине ближе. — Наверное, вещи забирала?
— Да, она оставляла тут кое-что у соседей. К нам заглянула, жаловалась опять. Говорит, жить теперь негде.
— Ну как это негде? Это неправда! Тетка у нее одна в трехкомнатной, это всем известно! — возмутилась Вера Алексеевна. — Она и так долго прожила здесь, больше пяти лет. Ведь это жилье только для новичков, для тех, кого приглашаем на работу, и кому на первых порах действительно жить негде. Марьяше давно уже пора за ум взяться. Что ж теперь ходить жаловаться? Выставляет меня на каждом углу злодейкой какой-то. Забыла уже, как я ее приняла без опыта работы, сразу после института, жильем обеспечила. Оклад приличный назначила. Ах, да ну это все! Не хочу об этом — давление опять подскочит. Прощайте, девочки, некогда мне, дел еще выше крыши.
Вера Алексеевна вышла во двор, постояла немного на крыльце, пытаясь успокоиться. Разговор о Марьяше расстроил ее. Она не любила быть несправедливой, и сейчас у нее кошки скребли на душе. Ей было жалко Марью Васильевну, которую все называли Марьяшей, — толковую молодую воспитательницу, но по-другому она поступить не могла.
Интересы детского дома были превыше всего. Комната нужна была для человека, на которого Вера Алексеевна возлагала большие надежды.
Месяц назад ее пригласили на конференцию в Москву. Она взяла билет в комфортабельное двухместное купе — она не экономила на дороге, по сути это была единственная возможность отдохнуть. Шел одиннадцатый час ночи, она переоделась, улеглась с книжкой, мечтая о том, что сейчас немного почитает, а потом уснет под мерный успокаивающий стук колес.
И тут в купе вошел мужчина. Она недовольно ойкнула, села, запахнув халат, и уже собиралась идти к проводнице выяснять, почему к ней подселили мужчину, но он приложил руку к сердцу и сказал жалобно: «Милая дама, не прогоняйте меня, я очень опаздываю. Последние деньги потратил на билет, очень тороплюсь. Я вам не помешаю! Вот лягу сейчас, отвернусь к стенке и буду лежать тихо-тихо. Вы даже не заметите моего присутствия».
