Подброс секретной информации, знакомство с подставными сексуальными партнерами, а затем фотографирование мужчин и женщин во время гетеросексуальных или гомосексуальных половых актов для последующего использования фотоснимков в целях шантажа — все это было обычной практикой создания атмосферы страха и угрозы для иностранцев в Москве. Провокацией могло стать любое предложение поменять деньги на черном рынке.
Летом 1960 года в Москву и Киев приехала туристкой молодая американская учительница начальной школы со Среднего Запада. В Киеве, столице Украинской республики, с ней познакомился милый «студент», представившийся диссидентом. Он сказал, что ему не нравится советская система руководства, и предложил показать наивной американке город. Потом пригласил ее отдохнуть в парк. Ближе к вечеру завязались романтические отношения. Пока двое находились в достаточно компрометирующих позах, к работе приступил фотограф КГБ. На следующее утро американскую учительницу вызвали в отделение милиции, где два одетых в гражданское офицера КГБ предъявили ей малоприличные снимки. Они сказали, что, если она откажется работать в Штатах на КГБ, они опубликуют эти снимки и сообщат об этом в ее школу. Учительница в ужасе срочно покинула Москву, но побоялась сообщить об этой ловушке в американское посольство. Из Москвы она полетела в Вену и только там рассказала обо всем в посольстве, где ей посоветовали забыть о случившемся и сообщить в ФБР, если ей когда-нибудь позвонят из советского посольства.
Абидиан срочно подготовил докладную о содержании разговора с Коксом и в 2 часа ночи позвонил советнику-посланнику посольства Фрирсу, чтобы известить его о получении письма. В 10 утра Абидиан и Фрирс встретились с офицером политической разведки посольства Владимиром Тумановым в специальной комнате, которую называли «пузырь», поскольку она представляла собой звуконепроницаемую подвешенную коробку из пластика. «Пузырь» прикреплен проволокой к потолку и полу, что делает его неуязвимым для подслушивающих устройств, которые, как известно, вмонтированы Советами в стены посольства. Абидиан и Фрирс вместе вскрыли конверт, содержавший два запечатанных письма. Это свидетельствовало о том, что письма не были подделкой. Фрирс попросил Туманова, с малых лет говорившего по-русски, посмотреть, представляют ли эти письма особый интерес, а также проверить, нет ли там каких-то специальных оборотов, свидетельствующих о подставе.
