«Уверен, что у них есть наблюдение из дома через двор, но то место стены, которое мы выбрали для „Чока“, будет слежке незаметно. В кладовые, находящиеся на заднем дворе, у меня есть официальный допуск как в дневное время, так и в вечернее, но на многое рассчитывать, будучи простым сторожем здания, я не могу. У стены с внутренней стороны собачья конура с щенком двух-трех месяцев. Как могу, приручаю его к себе.
Сама стена — более трех с половиной метров и по меньшей мере метров одиннадцать длиной, и переброска свертка на территорию „Дома Америки“ вполне осуществима. Русские, однако, даже перепрыгивали через эту стену, и, если не вдаваться в подробности, все четыре стороны „Дома“ находятся, похоже, под тщательным наблюдением».
В своем несвязном, противоречивом донесении «Компас» предупреждал, что за стеной вокруг «Дома» ведется пристальное наблюдение и что «Чок» (Пеньковский) будет сильно рисковать, если попытается ночью перекинуть сверток во двор. В лучшем случае на подобный контакт можно будет пойти один раз. А для связи в дневное время суток «Чоку» придется придумать свой собственный план. «Компас» заметил, что от цементного завода ходит автобус № 17, что много пешеходов, включая военных, а для связи днем это такое же «дохлое дело», что и ночью. В любом случае «Чоку» придется подождать, пока «Компас» не сообщит, что «хвост отпал», то есть когда ослабнет наблюдение за ним>{27}.
«Передайте, пожалуйста, мои промежуточные инструкции, что ему нужно связываться со мной регулярно, и я вручу ему пустой конверт, который, если не будут даны другие указания, отправляется прямо к вам.
Даже и не думайте идти переулками, как того хочется „Чоку“, ибо оказывается, что на меня — „самый большой спрос в городе“.
„Компас“
Никакая копия не заставит меня удержать это в голове. Охххх!»>{28}
В своих письмах в штаб «Компас» продолжал описывать, как ужасно ему живется, и предлагал всевозможные новые тайники. Предложенный им тайник за англо-американской школой был сначала принят, затем отвергнут. «Компас» пожаловался, что милый щенок в «Доме Америки» превратился в злобную, необученную сторожевую собаку более двадцати килограммов весом. К ней он мог подходить, только держа в руках свернутую газету. Письма «Компаса», в которых он постоянно писал об изнурительной работе и тоскливой посольской жизни, были наполнены жалобами на то, как «тяжело трудится славный сторож на своей работе-прикрытии».
«Компас» признавал, что он «лично неудовлетворен» тем, как продвигается дело, но кроме двора «Дома Америки» он просто не может найти места для тайника, предназначенного Пеньковскому. Он потребовал, чтобы ему разрешили сообщить Пеньковскому в своем первом послании, чтобы «он был готов быстро перебросить сверток через стену высотой в три с половиной метра, так, словно он избавляется от пачки порнографических открыток или от книжки, которую ему не хотелось, чтобы у него нашли. Пусть прежде, чем пойти к „Дому Америки“, он сначала потренируется, бросая снежки через такую же стену в три с половиной метра»
