– Тебе всегда хотелось быть лучшей, правда? Лучше тех, кто обогнал тебя в школе лекарей. Лучше Моран, которая стала знаменитой оттого, что не раз спасала вашу деревню от нашествия морраков из Дрэймора, в то время как ты, не надеясь на свои силы, сидела в собственном погребе и дрожала от страха. Никто тебя не ценил, о тебе не знали, тебя не уважали. Твоя скромность тебе мешает. Ты просто не выставляешь своих заслуг напоказ, как это делают другие. Хочешь, все изменится?
4
Фалькон со своей помощницей Флер и с их новой добычей – похищенной женой Фатэна – приземлился на том самом перекрестке, где несколько часов назад три путницы-чужеземки пытались выяснить, какая из трех дорог ведет к храму. Их уже поджидал его слуга Фарох. Он сидел на облучке черной кареты, украшенной золотыми завитками и запряженной вороными конями, которые, фыркая, нетерпеливо переступали копытами.
Карлик учтиво распахнул двери кареты перед хозяином, и тот бережно положил на сиденье тело Мариэль. Она была связана, а рот был заткнут кляпом.
– Скачите сейчас во Врану. – приказал Фалькон эльфине. – Фарох отвезет тебя в Падшую обитель и поможет приготовиться к обряду Посвящения. До чертовой дюжины нам не хватает еще одной, юной и невинной, и я тебе ее доставлю. Надеюсь, ты будешь довольна, – добавил он, снова поднимаясь в воздух.
Летучая мышь, его неизменная спутница, полетела следом.
5
Не сумев догнать черную карету, запыхавшиеся путницы, присели отдохнуть на скамейку.
– Ничего себе, – тихо сказала Майя. – И как прикажете это понимать?
– Значит, она теперь с ними, – так же тихо проговорила Моран, с трудом приходя в себя от потрясения. – Они ее похитили. Теперь она будет служить им, – уже бесстрастно сообщила она Майе. – Имей это ввиду, и чтоб больше никаких соплей, ясно?
Ведьма промолчала, повздыхала, молча оглаживая на коленях старенькую замшевую юбку, которую ей дала Флер, и, наконец, подняв голову, огляделась.
– Вот она какая, Врана, – проговорила она, разглядывая широкий мощеный тротуар. – Довольно прилично смотрится для адской обители. Скамьи на обочинах, подстриженные кустарники, зажженные фонари – ничего устрашающего – все вполне по-городски.
Девушки шли по пустынной улице в том же направлении, куда укатила карета, в которой величественно восседала эльфиня с волосами, зачесанными кверху, как у сановитой дамы. Фонари уже не освещали им путь, один за другим они погасли, как только путницы отошли подальше от ворот и углубились в город. Но, как выяснила для себя Майя, глаз быстро привыкает к полумраку, и вскоре в искусственном освещении уже не было необходимости. Город казался вымершим. Темные окна полуразрушенных и сохранивших внешнюю целостность особняков смотрели на них холодно и отчужденно.
