Оказалось, до делянки рукой подать: километра два, не больше.
Лесничий, крепкий средних лет мужчина с обветренным лицом и в выцветшем до крайности пиджаке, как человек, которому приходится помногу ходить, шел не спеша, некрупными шажками. Его неторопливость раздражала военрука, привыкшего к быстрой энергичной ходьбе. Да и ребята, идущие вслед, чуть не наступали им на пятки.
— Достанется тебе с ними, — посочувствовал лесничий. — Что, там, в райцентре, повзрослее не могли насобирать на такое дело?
Военрук не ответил, ослепленный обидой за свой взвод, самый молодой в полку. Странно, но такими же словами, тогда, на переправе, полковой комиссар отчитывал комбата: «Что, капитан, повзрослее не мог ребят подыскать?» А комбат вовсе и не собирался оставлять взвод для удержания моста, пока отходит полк. Он приказал залечь на другом берегу в кустарнике и не выдавать себя ни при каких обстоятельствах. Просто ждать и ждать, когда подойдут основные силы немцев. А уж вот тогда…
И он, лейтенант Серега Хебнев со своими юнцами, закусив, чтобы не заорать, рукоятку нагана, смотрел, как два других взвода их роты отбиваются из последних силенок.
Когда все было кончено, одна группа немцев с ранеными ушла, вторая на мотоциклах переправилась через мост. Проехали немного, вернулись… И буквально в полусотне шагов от затаившегося взвода, на песчаном бережку сбросали в кучку оружие, разделись и, обнаглев до того, что даже не выставив охранение, бросились в воду.
Лейтенант проверил, надежно ли закреплен диск на ручном пулемете, подал сигнал. Молча вышли из-за укрытия, бросили по гранате в фыркающих от удовольствия купальщиков, и за минуту уложили всех. Только один, должно, обезумевший, с распоротым осколком брюхом, в беспамятстве вырвался на берег и, расстреливаемый в упор, наткнулся на кучу с оружием. Нащупал гранату, заученным приемом выдернул кольцо и уже, наверное, не живой, швырнул перед собой.
Когда осела пыль, было не узнать в разметанных телах двоих веселых пареньков, которые на привалах хвалились, что с Оки.
Вечером, отправив на дно реки танк и два грузовика с солдатами, взвод на трофейных мотоциклах помчался вдогонку за полком.
Все это военрук вспомнил за короткий миг. И зримо представил. И вновь пережил. Ведь тогда и его зло ужалил осколочек проклятой немецкой гранаты…
— Те, которые повзрослее, знаете где? — он нервно махнул рукой. — Тама! В окопах! Танки поджигают… с винтовками! Танки, понятно? А отдельные штатские в это время подберезовики собирают…
