А происходило много непонятного. Да, и на берегу тоже есть свои рифы, штормы, водовороты. И город, и порт, и его кофейня вовлечены в этот непонятный водоворот событий. Во всем мире разыгрался бешеный шторм. Шарик земной бросает в океане жизни, как щепку. Люди барахтаются, суетятся, чего-то хотят, чего-то добиваются. О чем-то спорят, доказывают что-то друг другу. Как разобраться во всем этом?
Вот Абу Хамид твердит все время:
— Если немцы победят, победим и мы. Почему? А потому, что французы и англичане наши враги. А враг нашего врага — это наш друг. И выходит, что немцы — наши друзья. Как только Германия победит, мы сразу обретем свободу и независимость. Прогоним всех иностранцев и их прихвостней, станем хозяевами в собственном доме.
Таруси, конечно, посмеивался, слушая Абу Хамида. Пусть себе говорит: всерьез его слова он не принимал и слушал больше приличия ради. Но, размышляя потом наедине, он приходил к выводу, что и в рассуждениях Абу Хамида есть доля истины. В самом деле, сколько можно терпеть в своей стране чужеземцев? Так жить больше нельзя! Он не очень верит Абу Хамиду. Чаще он пропускает мимо ушей болтовню по радио из Берлина. Ему надоели и эти бесконечные споры в кофейне. Но ведь и запретить спорить людям тоже нельзя. Когда ему становилось невмоготу, он по своему обыкновению незаметно выходил из кофейни и искал уединения где-нибудь у моря. И все же кое-какие слова посетителей глубоко западали ему в память, тревожили душу. Невольно заставляли задумываться не только над их смыслом, но и по-новому оценивать людей, которые их произносили.
«Почему, — спрашивал себя Таруси, — всех этих людей так волнует политика? Почему, например, учитель Кямиль никогда не говорит о школе, где он преподает? А взять Абу Хамида. Он забывает обо всем, когда слушает радиопередачи из Берлина. И в то же время, почему Абу Хамид так ненавидит учителя Кямиля? Наверное, потому, что учитель высказывается против Германии. Ну а я за кого? С кем я? Да ни с кем! Просто сам по себе. Пока не знаю, за кого и против кого я. Радио из Берлина я ведь тоже иногда слушаю. Бывает, что говорят вроде и правильные вещи. А если вдуматься, то и учитель Кямиль тоже прав. С ним трудно не согласиться. Как трудно не согласиться и с другими моими клиентами. Многие из них — думающие люди. И хотя я прячусь иногда от них, но и без них я жить уже не могу. Привык, сроднился с ними. Они мне стали дороги, как и сама кофейня. Нет, Абу Рашиду не удастся выжить меня отсюда. Я пустил уже тут корни, и выкорчевать меня будет не так-то просто!»
