– Девочки, пока.
– Ты когда собираешься в горы, – с неприсущей ей озабоченностью спросила Света, провожая меня до дверей.
– Завтра.
Шепнула: – Приду через пару часиков.
И хотя палатка достаточно нагрелась, несмотря на то, что стояла в тени деревьев, я лёг и мгновенно уснул, как говорят, без задних ног. Сквозь сон ощутил ее присутствие. Она была в том же едва прикрывающем ее платьице, но видно было, что под ним, как поется в песенке, «всё голо».
Впервые в жизни я спал всю ночь рядом с женщиной и в любой миг мог протянуть руку и ощутить ее горячее тело, которое доверчиво, по-младенчески раскрывалось мне навстречу. При каждом таком прикосновении она, не открывая глаз, как бы во сне, оборачивалась ко мне и мягкими своими, ненасытными губами обхватывала мои губы.
Проснулись окончательно, когда обозначились первые лучи солнца, в сладостной расслабленности, лежали в обнимку и бормотали явно какие-то глупости, которые в такие мгновения все же полны странной значимости.
– Ты бы могла меня полюбить?
– Ты мне всегда нравился.
– Что ты собираешься делать?
– Возьмешь меня с собой в горы?
– Тебе не будет трудно?
– Ты так здорово рассказывал о своих чувствах там, в горах. Я тоже хочу это почувствовать.
– Я рассказывал? Когда?
Я абсолютно не помнил, но это было похоже на меня – в перерывах между любовной горячкой выкладывать душу. Такое выпадение памяти пугало, но это было впервые, как и всё, что случилось в этот удивительный день и еще более удивительную ночь, которые запомнятся мне на всю жизнь.
– Ну, конечно, возьму.
– Осталось три дня, – грустно сказала она, – в четверг я уплываю домой из Ялты.
– На каком теплоходе? – спросил я, заранее загадав и точно зная ответ.
– На «Адмирале Нахимове».
И тут я чуть не сказал глупость. Захотелось спросить, сколько мужчин у нее было до меня, но я во время прикусил язык, чем потом про себя ужасно гордился. Это утро мы отметили еще одним незабываемым ритуалом. Я принес полное ведро чистейшей родниковой воды, зачерпнув ее из ручья, и мы, оба нагие, омыли друг друга, смеясь и дрожа от холода, укутали друг друга в простыни, и долго сидели рядышком, отдыхая.
* * *
Света обнаружила завидную выносливость, быстро научилась прыгать, как я, с камня на камень, за мной, по ведущей вверх знакомой мне тропе. Вот, за этим сроднившимся со мной кустом я пытался забыть прошлое, избавиться от засасывающей по горло, не дающей продохнуть, тоски. А вон за тем кустом бодро и безуспешно пытался вернуться в прошлое, как бы ослабляя его рвущие душу до крови шипы. Но в эти минуты, когда мы шли, и я держал ее за руку, кусты на удивление заметно уменьшились и беспомощно топорщились. Горячий ток, подобно наркотику, вливающийся в меня через ее такую изящную девичью руку, был наилучшим лекарством против шипов прошлого.
