Сидящий на диете человек знает по собственному опыту, что один кусочек шоколада полностью сломит его волю. Так и Аннабелл будет противиться этой дружбе, потому что одного кусочка… недостаточно.
Адам может оставаться день, неделю, месяц, но все же он уедет, и ей снова придется учиться тому, как прожить день без него.
— Что происходит, Белл? Ты как натянутая струна. И не ешь… — Спокойно высказанные заботливые слова были первым залпом, способным пробить ее оборону.
— Я ем.
— Аспирин, — отмахнулся он. — Так что же случилось?
— Ничего не случилось. Просто я очень…
— …загружена. Да, я знаю. — Он покачал головой, раздраженный ее уклончивостью. Однако, когда он заговорил вновь, в его голосе была нежность, даже сочувствие. И тем больнее было слышать его слова: — Я знаю про Стивенза.
И больше он ничего не сказал. Просто — я знаю. Что ж, подумала Аннабелл, отлично.
Она не терпела недоговоренностей, и теперь ей не надо было об этом думать. Ее унижение было полным.
Она могла бы попытаться объяснить, что они со Стивеном не подходили друг другу, но — зачем? Ведь это было объяснение Стивена, а не ее. Что касается Аннабелл, то она считала, что они со Стивеном идеально подходили друг другу. Иначе она не решилась бы на помолвку.
Аннабелл купила книгу под названием «Спутник на всю жизнь», принимая доводы которой могла быть на восемьдесят процентов уверена, что они со Стивеном доживут до серебряной свадьбы. Аннабелл любила такого рода предсказания. Тем унизительнее было оказаться покинутой мужчиной, которого она считала идеальным для себя.
— Хочешь, поговорим?
Положив остатки сэндвича на тарелку, Аннабелл вытерла пальцы салфеткой.
— Нет.
Адам кивнул.
— Не возражаешь, если я задам тебе вопрос?
— Мне, право, не хочется говорить о…
— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, что твое благополучие волнует меня? Вопреки тому, как ты, вероятно, все представляешь себе, я не могу завязывать узы дружбы, а потом разрывать их.
— Что? Я?
— Да. Ты. — Она повернулась, чтобы взглянуть на него, и он, воспользовавшись ее вниманием, продолжил: — Однажды ночью мы совершили ошибку, Аннабелл. Однажды ночью шесть лет назад. Но это не должно разрушить нашу дружбу! По крайней мере, если ты этого не хочешь.
Разрушить дружбу! Словно речь шла о замке из песка, а та ночь, о которой он упоминает, — мокрый песок под набежавшей волной…
Аннабелл вдруг стало трудно дышать. Чувства ее смешались, перепутались. Душа болела…
— Я любил твоих родителей, — продолжал Адам. — Тебе никогда не приходило в голову, что ради них я хочу, чтобы с тобой было все в порядке?
